какие-то деньги, оставшиеся от мужа, является какой-то малахольный милиционер и заявляет, что ее муж – это не муж. То есть Илья – муж, но он вовсе не Илья. А кто тогда?
– Скотина! – Полина схватила чашку, из которой пил чай капитан Сидоров, и с размаху шваркнула ее об пол. – Придурок недоделанный!
Не помогло. Полина говорила и говорила себе, что не верит, что капитан все наврал – чтобы выслужиться, чтобы досадить ей, Полине. Или просто перепутал. Ну может же человек что-то напутать?
Но в глубине ее души крепла уверенность, что чокнутый Петр Степанович прав, что, может, он по жизни и небольшого ума, но зато очень настырный, и если уж влезет в какое-нибудь расследование, то не бросит его на полдороге и все выяснит.
Стало быть, ее муж, человек, с которым она прожила без малого три года, вовсе не тот, за кого себя выдавал. Он жил по фальшивому паспорту. То есть паспорт как раз был настоящий, только его владелец умер лет пятнадцать назад.
Но кто же он тогда, ее муж, которого Полина в мыслях все еще называла Ильей? Государственный преступник? Маньяк-убийца, как Чикатило? От кого он скрывался?
Все ее существо отказывалось верить в то, что Илья может быть убийцей и насильником. Ведь муж так хорошо к ней относился!
Тут она вспомнила телепередачу про маньяка. Тот был такой симпатичный, даже обаятельный мужчина, и жена отказывалась верить, что он задушил бельевой веревкой без малого три десятка девушек и молодых женщин.
«И все из-за Сидорова! – с ненавистью подумала Полина. – Если бы настырный тип не начал копать, никто бы ничего не узнал. Кто его просил?»
Так или иначе, но ей такое открытие сулит одни только неприятности. Придурочный капитан небось уже и в фирму сообщил, туда теперь не сунешься. Какая она наследница, если фирма оформлена на несуществующего человека? А если Сидоров заинтересуется ею? И начнет проверять… И может докопаться до того, что было десять лет назад… Конечно, вероятность подобного очень мала, но… Ужас какой!
Перед глазами вдруг встала пустая чашка с засохшей кофейной гущей. Что там было? Какие-то развалины, дом без одной стены… Все правильно, так и ее прежняя, тщательно налаженная жизнь постепенно превращается в развалины.
О господи, она совершенно забыла про карточки! Надо скорее попробовать снять деньги, а то кто знает, возьмут и заблокируют счета…
Через полчаса Полина вернулась домой в приподнятом настроении. Найденный листочек не подвел! Денег, правда, на карточках было не то чтобы много, но все же на первое время хватит.
И тут вдруг зазвонил телефон. Полина вздрогнула: она ждала только неприятных известий.
– Аполлинария! – завопил на том конце Лешка Копейкин. – Ты во что меня втянула, так твою и разэтак?
– Сбавь-ка обороты, – посоветовала Полина, – а то я трубку положу. Думаешь, я твой мат слушать стану? Можешь нормально разговаривать – излагай, не можешь – простимся прямо сейчас!
Выслушав ее твердую речь, Леша малость поостыл и довольно связно изложил ей все, что случилось с ним сегодня.
В паркетной мастерской «Уют» работа кипела, как в аду после праздника. Все мастера были заняты упаковкой крупного заказа: укладывали в ящики фигурный паркет для гостиной известного банкира.
Брякнул дверной колокольчик, дверь мастерской открылась, и на пороге появились трое мужчин очень подозрительного вида. Один из них, сутулый тип в трикотажной куртке с капюшоном, выдвинулся вперед и оглядел мастерскую мрачным взглядом.
– Мужики, вам чего – паркет подобрать? – оторвался от работы старший мастер Ахмет Муслимович.
– Говорить будешь, когда спросим! – оборвал его человек в капюшоне.
– Ну, чего ты так, Костя? – миролюбиво проговорил второй, невысокий коротко стриженный крепыш с маленькими бесцветными глазами на круглом лице, отодвигая первого в сторону. – Люди тебя неправильно поймут, люди обидятся, а нам это надо?
Затем он повернулся к Ахмету Муслимовичу, состроил вежливую улыбку и осведомился:
– Копейкин Алексей тут работает?
– Тебя, Леха! – окликнул Ахмет Муслимович Копейкина. – Только смотри, недолго разговоры разговаривай! Работы полно…
– В чем дело? – разогнувшись, Леша вытер руки и шагнул навстречу незнакомцам.
– У тебя «девятка» есть? – вкрадчивым тоном спросил его стриженый крепыш, переглянувшись с напарниками.
– Ну, допустим, – согласился Копейкин. – А что случилось-то? Я что – не там ее поставил? Вам не выехать? Так я сейчас отгоню!
– Не, нам выезжать не надо, мы только въехали, – отозвался крепыш. – А скажи-ка, Леха, ты в Приветнинское вчера ездил?
– В Приветнинское? – переспросил Копейкин, чтобы выиграть время.
Он понял, что колечко, подаренное уже Клавдии, может ему выйти боком. Наверняка Полина, когда ездила за город, влипла в какую-то историю. В аварию, что ли, попала? Разбила вот этим козлам машину? Да непохоже – на его-то «девятке» нет ни вмятины.
– Не, мужики, в Приветнинском я не был, – ответил Леша после длительного раздумья.
Он ответил так не потому, что не хотел закладывать Полину, не хотел создавать ей лишние неприятности, просто жизненный опыт научил Лешу, что самое правильное – всегда и все отрицать.
– Не был? – переспросил крепыш, и улыбка постепенно сползла с его круглого лица. – А ты, Леха, ничего не путаешь?
– Что ты с ним базар разводишь? – прохрипел человек в капюшоне, надвигаясь на Копейкина. – Щас я ему дам в лоб – он мигом все выложит! Сам не был – так баба его была. Видели же ее там на его «девятке».
– Какой ты, Костя, вспыльчивый! – перебил его крепыш. – Я тебя, конечно, понимаю, работа у нас нервная, козлов всяких попадается немерено. Но Леха не такой! Леха выпендриваться не будет, он нам все сейчас расскажет. Ему проблемы не нужны. Верно я говорю, Леха?
Проговорив последнюю фразу, крепыш зашел слева от Копейкина и окинул его пристальным взглядом. Человек в капюшоне, отзывавшийся на имя Костя, зашел справа и с самым угрожающим видом запустил руку в карман своей спортивной куртки. Третий участник группы, рослый брюнет со сросшимися бровями, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, подошел ближе и занял место между своими спутниками.
– Ну так что, Леха? – напомнил о себе крепыш. – Вспомнил? Или тебе надо освежить память?
– Насчет чего вспомнил? – проговорил Копейкин, вертя головой.
– Он придуривается! – догадался Костя и угрожающе наклонил голову. – Козел еще и придуривается!
– И очень зря… – вздохнул крепыш. Затем, молниеносно выбросив вперед руку, схватил Копейкина за воротник спецовки.
В следующую секунду он хотел дернуть Лешу на себя и тут же выставить вперед колено, чтобы Лешино лицо встретилось с ним на полпути к полу. Но тут шустрого крепыша ожидало совершенно непредвиденное обстоятельство. Точнее, целых два обстоятельства.
Во-первых, Леша, который до сих пор выглядел совершенно безобидным и неловким, резко присел, высвободившись от захвата, и отскочил в сторону, так что колено крепыша столкнулось с пустотой, из-за чего сам он потерял равновесие и едва не упал. Во-вторых, сверху, с антресолей, где хранились стратегические запасы мастерской «Уют», неожиданно свалилась трехметровая упаковка паркетной доски типа «дуб элитный». Упаковка рухнула так удачно, что свалила с ног двоих пришельцев – мрачного Костю и бровастого брюнета.
С антресолей свесился кладовщик Гена.
– Ну как – прямое попадание? – осведомился Гена, осмотрев дело своих рук.
