Однако когда она снова открыла глаза – кошмарная красномордая незнакомка была на прежнем месте. Больше того, она как будто даже увеличилась в размерах и теперь занимала значительную часть просторной прихожей.
– Да кто вы такая? – воскликнула Полина. – Откуда вы взялись на мою голову?
– Она еще спрашивает! – ревела незнакомка пароходной сиреной. – Да будет тебе известно, что я – законная супруга Николая Васильевича, а ты – самозванка и мошенница! И по тебе нары тюремные плачут!
И как неопровержимое доказательство своих слов она сунула под нос Полине свидетельство о браке.
– Николая Васильевича? – Полина ухватилась за имя, как за соломинку. – При чем здесь какой-то Николай Васильевич? Не знаю никакого Николая Васильевича!
Она схватила свидетельство о браке и пыталась вчитаться в него, но буквы плясали перед глазами, как целый выводок маленьких лебедей, не желая складываться в слова.
– Ах, она его не знает! – вопила тетка еще громче, если только такое было возможно. – Не успел человек скончаться, как она его уже позабыла! Вот хорошее дело!
Полина кое-как сконцентрировала зрение и сумела прочитать документ, который держала в руке. Он являлся свидетельством о заключении брака между гражданкой Савеловой Глафирой Ивановной и гражданином Нарезовым Николаем Васильевичем.
Полина постояла немного, прислонившись к стене и зажмурив глаза. Потом открыла их снова и стала разбирать написанное мелким шрифтом. Наконец прочитала, что брак был зарегистрирован 23 октября 1995 года в городе Мезенске.
Отчего-то документ повлиял на Полину очень положительно. Она перестала трястись, глаза не застилало больше туманом. Свидетельство о браке было настоящее, чего никак нельзя сказать о тетке. Может, она ненормальная?
– Что смотришь? – Тут же вызверилась на нее красномордая. – Самозванка!
– Потише, – сказала Полина, медленно складывая свидетельство. – Ты из какой дыры вылезла, тетя? Тебе дорогу обратно указать или сама уберешься?
– Люди добрые! – взвыла тетка. – Вы только послушайте, как она с законной хозяйкой квартиры разговаривает!
– Ты что, рехнулась совсем? – Полина немного заволновалась, поскольку дверь соседней квартиры приоткрылась. Очевидно, кто-то из соседей, услышав шум, решил проявить любопытство.
Вот чего Полине было совсем не нужно! Черт его знает, капитана Сидорова, может, он успел сообщить во всякие компетентные органы, что покойный Илья Андреевич Моргунов вовсе таковым не являлся. Так или иначе, совершенно ни к чему орать о своих делах на всю лестницу.
Полина оттолкнула тетку от двери, а саму дверь закрыла на замок. Тетка посчитала это своей несомненной победой и жаждала развивать наступление дальше.
Полина поглядела на нее внимательно и поняла вдруг, что тетка вовсе не ненормальная. И думать, что она просто ошиблась адресом, значило бы сильно переоценивать судьбу. Судьба же в последнее время повернулась к Полине самой равнодушной своей частью, если можно так выразиться. А может, кто-то там, наверху, неожиданно возненавидел Полину? Потому что слишком уж много шишек сыплется с некоторых пор на ее голову. Пора перестать просто голову прятать, нужно сопротивляться.
– Что-то я не пойму, – заговорила Полина спокойно, – кто вы такая и что делаете в моей квартире?
Тетка снова подхватилась было орать, но долго держать себя на взводе не сумела, тем более что Полина нарочно говорила тихо. Тетке хотелось орать, бить посуду, выбежать на лестницу и призвать в свидетели соседей, но Полина не собиралась давать ей такую возможность. Тогда красномордая баба оттолкнула Полину и рванулась в комнаты. Ближе всего была гостиная. Топая своими красными сапогами как слон, тетка ворвалась туда и застыла на пороге.
Комната, как уже говорилось, была просторная и светлая, окнами на запад, так что сейчас заходящее солнце освещало ее мягким весенним светом. Стены казались золотыми, крупные глянцевые листья комнатных растений блестели, несколько пылинок танцевали в воздухе свой причудливый танец.
Тетка остановилась на пороге, пораженная, но тут же взяла себя в руки. Незнакомка была та еще пройда, это Полина поняла хоть и с запозданием, но вполне отчетливо. Незаметно скосив глаза на Полину, женщина прыгнула в комнату, как ошалевшая буйволица (ни антилопа, ни газель для сравнения не годились по причине ее габаритов), и схватила с комода фотографию – увеличенный снимок Ильи в траурной рамке. Фотография осталась после поминок, Полина не нашла в себе сил убрать ее подальше, хотя Илья на снимке был слишком серьезен, даже мрачен, она не любила такое его выражение.
– Николашенька! – запричитала красномордая фальшивым голосом. – Дорого-ой! Роди-имый! Да на кого же ты меня поки-инул! – Она прижала фотографию к могучей груди и рукавом куртки вытерла несуществующие слезы.
Тут Полина не выдержала.
– Не тронь фотографию мужа! – закричала она, подскакивая к тетке. – И немедленно пошла прочь из комнаты! Нанесла своими галошами тонну грязи!
– Сама ты галоша! – возмутилась тетка, не делая движения, чтобы вернуть снимок. – Какой еще тебе муж? Это мой муж, мой Коленька… – Она снова сделала вид, что прослезилась, и звучно поцеловала черную рамочку.
– Все, пора перевозку из психбольницы вызывать! – вскричала Полина. – Там тебе самое место!
– Если мой дом – психушка, то твой дом – тюрьма! – парировала тетка. – Ты вообще кто есть? Ты никто и звать тебя никак! Вышла замуж по чужому паспорту! Еще надо проверить – кто ты такая!
Полина рванула на себя фотографию, но тетка держала ее крепко. Полина пнула тетку под коленку, та в ответ всем своим весом наступила ей на ногу. Полина охнула и отпустила фотографию. Но тетка тоже ее не удержала. Рамка шлепнулась на пол, осколки стекла с жалобным звоном разлетелись по всей комнате.
– Ну, довольна теперь? – подбоченилась тетка, глядя с явным превосходством. – Так-то ты память о муже бережешь! Оно и видно, как ты его любила!
– Дура, – сказала Полина, осторожно вынимая фотографию из-под осколков.
– Интересно! – мгновенно завелась тетка. – Кто тут еще и дура? Надо разобраться! Мне милиционер, товарищ капитан, все как есть рассказал. И фотографию предъявил для полного опознания. Вот, говорит, человек, который выдавал себя за ранее умершего Илью Моргунова. Я говорю – да как же так? Да быть не может! На фотке же муж мой, Савелов Николай Васильевич!
«Гад он какой, капитан Сидоров, – в бессильной злобе подумала Полина. – Уже успел мерзкую эту бабу найти и все ей растрепать. Всюду разнюхивает, разведывает, в каждой бочке затычка… И главное – никакой ему прибыли, никакого прока, так просто лезет, из спортивного интереса…»
– А в свидетельстве значится, что мужа твоего фамилия Нарезов, – усмехнулась Полина. – Что-то ты, тетя, сама с собой расходишься в показаниях…
– Я тебе не тетя! – взвизгнула бордовая мадам. – Когда мы поженились, Коля захотел мою фамилию взять, очень она ему понравилась…
Однако Полина успела заметить, что по багровому теткиному лицу пробежала легкая тень. Полина, воспользовавшись заминкой незваной гостьи, потихоньку толкала ее в прихожую.
– Ну вот что… Тетя ты или не тетя, но давай-ка ты дуй в свой Мезенск, или как там твой городишко называется, и сиди, не высовывайся…
– С какого такого перепугу «дуй»? – возопила тетка, собравшись с силами. – Ты незаконно живешь в чужой квартире! Моего мужа квартира, стало быть, должна непременно перейти мне по наследству! А ты ему никакая не жена, раз брак недействителен. Так что выметайся отсюдова сей же момент!
– Ну и ну… – Полина озадаченно покачала головой. – Ну, у тебя и размах… Видно, придется все же милицию вызвать. Я тут прописана и все права имею, а ты – приезжая, из дыры какой-то. Приедут менты, запрут тебя в обезьянник да еще и срок припаяют за хулиганство, вот и качай перед ними свои права!
Ее слова возымели бы действие, если бы тетка способна была прислушаться к доводам рассудка. Но, очевидно, она так сумела себя накрутить и, едучи долго в поезде, настолько сроднилась с мыслью о квартире в большом городе, что внимать голосу разума была сейчас не в состоянии. В ней явно преобладали эмоции.
