катакомбы… Потом, Никодим Иванович сейчас все равно у директора, так что нужно подождать. Вот, присядьте пока на табуреточку!
Он показал Даше на табурет, выглядевший крайне неустойчивым. Она опасливо села. Табурет жалобно скрипнул, но все же выдержал ее вес. Квадратный мужчина тем временем достал мобильный телефон, набрал на нем номер и, отвернувшись от Даши, что-то негромко забормотал в трубку. Даша невольно прислушалась и разобрала:
– Да, к Кордовскому… да, велел подождать… слушаюсь… никуда не отпущу…
Табурет под Дашей пришел в движение. Она вскочила, чтобы не свалиться на пол. Квадратный мужчина оторвался от мобильника и тоже поднялся.
– Вы это куда? – рявкнул он и шагнул к Даше. – Я сказал – подождите, значит, надо ждать!
– Да мне некогда, – залепетала Даша, удивленно глядя на квадратного. – Я, пожалуй, пойду…
– Никуда вы не пойдете! – мужчина встал перед ней, отрезая путь к двери. – Сидеть!
«Что это он раскомандовался? – подумала Даша. – За кого он меня принимает?»
Вдруг телефон квадратного зазвонил. Он поднес его к уху, переменился в лице и что-то виновато забормотал. Даша решила воспользоваться удобным моментом. Поскольку путь к выходу был отрезан, она бросилась в обратную сторону, в глубину помещения.
– Куда! – раздался за ее спиной раздраженный, повелительный голос. – Я сказал – сидеть!
– Ага, сейчас! – пробормотала Даша. Прямо перед ней оказалась дверь с прикрепленной к ней визитной карточкой:
«Никодим Иванович Кордовский. Начальник лаборатории».
Сзади приближались шаги квадратного. Даша дернула дверь. К счастью, она оказалась не заперта, Даша протиснулась внутрь и торопливо захлопнула дверь за собой.
Отдышавшись, она огляделась по сторонам.
Она оказалась в комнате, меньше всего напоминавшей лабораторию научного института. Для начала, эта комната была освещена несколькими серебряными канделябрами, в которых горели черные свечи, распространявшие странный сладковатый аромат. По стенам были развешаны старинные гравюры и фотографии с изображением безлюдных скалистых пейзажей, а также каких-то мрачных храмов и статуй. Кроме того, возле левой стены стоял застекленный шкаф, на полках которого Даша разглядела небольшие керамические и каменные статуэтки – быков, слонов и других животных. Рядом с этим шкафом стоял еще один – двустворчатый, с глухими деревянными дверцами.
Посреди этой комнаты за массивным письменным столом сидел пожилой человек с квадратной черной бородой и круглой лысиной, отражавшей пламя свечей. Бородач разбирал бумаги в верхнем ящике стола. Услышав шаги, он поднял взгляд на Дашу.
– Девушка, вы ко мне? – спросил он ее негромким приятным голосом с едва заметным акцентом.
– Я ищу Никодима Ивановича Кордовского.
– Это я. А по какому вы вопросу?
Даша растерялась. Странная обстановка этой комнаты, волнующий аромат свечей выбили ее из колеи, она забыла, зачем пришла сюда, зачем искала Кордовского.
– А тот человек сказал, что вас нет, что вы у директора… – проговорила она, чтобы как-то собраться с мыслями.
– Какой человек? – спросил Кордовский.
– Ну, такой… квадратный…
– Ах, Феликс Артурович! Начальник хозяйственного отдела! – Кордовский поморщился. – Вы сказали ему, что ищете меня? Скверно! Так все же что вам нужно?
– Ах, ну да! – опомнилась Даша. – Возможно, вы помните Александра Михайловича Соколовского…
– Соколовского? – бородач пристально уставился на Дашу и забарабанил пальцами по столу. – А в чем, собственно, дело? Почему вас интересует Александр Михайлович?
Даша глубоко вздохнула и выпалила, как в прорубь бросилась:
– Дело в том, что я – его дочь! В смысле, он мой отец.
– Вот как? – Никодим Иванович откинулся на спинку стула, пригляделся к Даше еще более внимательно. – Встаньте левее… вот туда, там больше света!..
Даша послушно перешла на несколько шагов влево и остановилась.
– Да, вы на него действительно похожи… – протянул Кордовский. – Особенно волосы, движения… надо же! Сколько лет прошло! Сколько лет! Я уже не думал, что когда-нибудь… – Он опустил веки, погрузившись в воспоминания, затем привстал и проговорил виновато: – Что же я вас держу на ногах? Присядьте… простите, как вас зовут?
– Даша.
– Присядьте, Дарья Александровна! – Кордовский указал ей на жесткое деревянное кресло. – Скажите, а что произошло? Почему именно сейчас вы начали… – Вдруг на его лице проступило беспокойство. Он поднял голову, словно к чему-то прислушивался, и проговорил: – К сожалению, ничем не могу вам помочь. Эти материалы уже упакованы и отправлены в новое здание.
– Материалы? – удивленно переспросила его Даша. – Какие материалы? Я не понимаю…
– Те, за которыми вы пришли! – Кордовский округлил глаза, поднес палец к губам и покосился на дверь.
– Я не понимаю, о чем вы… – начала Даша, но Кордовский вновь покосился на дверь и начал что-то быстро писать на картонном прямоугольнике.
Даша тоже взглянула на дверь.
Дверная ручка медленно, беззвучно поворачивалась.
Кордовский вскочил, сунул ей в руку картонку и вдруг подтолкнул к двустворчатому шкафу. Даша удивленно заморгала, хотела было что-то спросить, но Никодим Иванович сделал страшные глаза, открыл дверцу шкафа и втолкнул ее внутрь.
Даша совершенно растерялась.
В шкафу было темно и душно, пахло застарелой пылью, нафталином и еще чем-то незнакомым и неприятным. Снаружи до нее донеслись быстрые удаляющиеся шаги.
Дверца шкафа была закрыта неплотно, Даша прильнула к щелке и выглянула.
Кордовский как ни в чем не бывало сидел за столом.
Вдруг входная дверь распахнулась, и в лабораторию быстро вошли два человека. Один – смуглый мужчина средних лет, с легкой сединой, второй – такой же смуглый, но гораздо моложе, с жесткой щеточкой усов, его длинные черные волосы были собраны в «хвост» на затылке.
– Где она? – с порога спросил седоватый.
Кордовский поднял взгляд на неожиданных гостей и удивленно проговорил:
– Здравствуйте, господа! Вы ко мне? По какому вопросу?
– Не придуривайся! – оборвал его седой и раздраженно повторил: – Где она?
– Не понимаю, о ком вы! – Кордовский незаметно выдвинул правый ящик стола, но длинноволосый мужчина подскочил к нему, ударил по руке и задвинул ящик.
– Без фокусов! – прошипел седой, наклонился к Кордовскому и добавил: – Ты знаешь, зачем мы пришли. У тебя два пути – помочь нам или умереть. Какой ты выбираешь?
– Но, господа… – протянул Кордовский. – Я решительно не понимаю… кто вы, вообще, такие?
– Все ты понимаешь! – прошипел мужчина. – Значит, не хочешь нам помочь? Ты знаешь, что за это придется заплатить!
– Но, господа, вы прочли то, что написано на двери? – воскликнул Кордовский и повторил уже гораздо громче: – Вы прочли то, что там написано?
– Что еще? – раздраженно переспросил седой. – Ничего особенного там не написано!
– То, что там написано, очень важно! – с нажимом повторил Никодим Иванович. – Вы непременно должны это прочитать!
– Да что там такое написано? – седой злобно завращал глазами. – Что ты мелешь?
Кордовский молчал. И тут до Даши дошло, что его слова были обращены не к этим смуглым мужчинам, а к ней, Даше. Он хотел привлечь ее внимание! Это она должна что-то прочесть… что именно? Да ясно же – то, что он написал на картонном прямоугольнике! Ведь он писал поспешно, поняв, что сейчас появятся
