– Ну, я думал, ты на «Сапсане»... – разочарованно протянул он, – а так еще до утра ждать...
– Поезд рано приходит, к восьми дома буду, пересечемся! – сказала Оксана.
И отключилась, неудобно было ворковать по телефону в присутствии незнакомого человека. Максим, конечно, обидится. Он вечно ей выговаривает, что по телефону с мужем нужно говорить ласково. «Что от тебя, убудет, что ли, если назовешь зайчиком или котей?» – спрашивает он, смешно оттопыривая губу, как маленький. И Оксана в который раз должна объяснять ему, что на работе она не может себе этого позволить.
Вот и ее вагон. Проводница приветливо поздоровалась. Оксана пропустила вперед маму с дочкой. Девочка была очень хорошенькая, светловолосая, в розовом пальтишке, на руках она держала большого игрушечного медведя в розовом платьице.
Андрей проводил Оксану до купе и сказал, что едет через два вагона в обычном купейном.
– До СВ еще не дослужился! – улыбнулся он.
Оксана промолчала, если честно, она тоже не дослужилась, просто билет заказывали для директора, а потом он поговорил с Москвой и решил, что Оксана вполне справится без него. Она и справилась, за это в СВ прокатилась.
– Оксана, – Андрей мялся в купе, – не сочтите меня навязчивым... но я бы хотел поговорить с вами до того, как завтра покажу в издательстве свои проекты. У вас глаз наметанный, вы бы только посмотрели... И я вас приглашаю поужинать...
– Ну...
– Ну, хоть чаю выпьем... – он заглянул ей в глаза.
Есть хотелось до умопомрачения, она прикорнула в машине и теперь не заснет, будет ворочаться и слушать урчание собственного желудка. С другой стороны, Андрей оказал ей любезность, довез до вокзала, а она продрыхла всю дорогу. В общем, Оксана решила, что отказаться сейчас будет невежливо. В конце концов, она сама может заплатить за себя.
Условились встретиться через сорок минут в вагоне-ресторане.
– Я не прощаюсь! – снова Андрей улыбнулся и едва не столкнулся в дверях со второй пассажиркой.
Он пробормотал извинения и скрылся.
– Молодой человек разбрасывает улыбки направо и налево! – засмеялась женщина. – Ох, простите, это ваш знакомый...
– Неблизкий, – улыбнулась Оксана, – мы коллеги.
– Будем устраиваться! – сказала женщина, оглядывая купе. – Места много, в вагоне тихо... Люблю СВ!
Женщина выглядела очень прилично – ухоженная, немного за сорок, дорогое бежевое пальто, коричневая сумка известной фирмы, как наметанным глазом определила Оксана. Бизнесвумен? Да нет, эти обычно замотанные, маникюр некогда сделать, Оксана по себе знает. А по соседке видно, что она недавно из парикмахерской. Под пальто костюм соответствующий, сидит отлично, в ушах серьги бриллиантовые. Кольцо опять же... Но все со вкусом, ничего лишнего. Скорей всего, жена крупного чиновника, такие только в СВ ездят.
– Познакомимся? – улыбнулась соседка. – А то пока до дому доберемся, целая ночь пройдет, надо же как-то друг к другу обращаться.
– С удовольствием! – обрадовалась Оксана.
Соседку звали Валентиной. Она достала из чемодана дорожный несессер и еще какие-то вещи. Чемодан был дорогой кожи и довольно объемный, из чего Оксана сделала вывод, что ездила женщина не на один день.
В коридоре послышались шаги двух человек. Шаги были тяжелые и уверенные. Дверь в их купе была приоткрыта, и Оксана увидела двух пассажиров. Впереди шел мужчина средних лет, уже начинающий грузнеть. Волосы его поредели на макушке, глаза смотрели прямо перед собой. Вид у мужчины был начальственный. Следом выступал невысокий крепыш, черный костюм едва не лопался на неправдоподобно широких плечах. Движения его были скупы и вроде бы неторопливы. Про этого тоже было все понятно: охранник. Проходя мимо, охранник окинул обитательниц купе быстрым рысьим взглядом.
Двое заняли соседнее купе.
– Колоритная парочка... – поежилась Оксана.
– Вы не узнали? – удивилась Валентина. – Это же Туманов...
Про Туманова Оксана слышала. Назначенный недавно вице-губернатором Санкт-Петербурга Арсений Туманов, это имя отложилось в голове.
– Его по телевизору часто показывают, – усмехнулась Валентина, – персона известная...
Поезд тронулся. Вот и перрон остался позади, а следом проплыли пакгаузы, привокзальные здания, какие-то заборы, и вот уже поезд набирает ход, и мимо проносятся только огни.
– Вы побудете пока здесь? – Валентина стояла в дверях с полотенцем через плечо.
– Конечно! – Оксана вздохнула, вспомнив, что обещала встретиться с Андреем в вагоне-ресторане.
Поезд тряхнуло на стыке рельсов, и ей показалось, что в купе погас свет. Сердце снова подкатило к горлу. Стало душно, Оксану прошиб холодный пот. Да что же это такое? Она опустилась на диванчик, потому что ноги ее не держали.
Дурнота прошла так же быстро, как в прошлый раз, сердце успокоилось. Что с ней такое? Для обычного женского недомогания еще рано. Переутомилась, ела плохо? Вот это точно. Надо хорошо питаться, высыпаться и больше бывать на свежем воздухе, тогда все пройдет.
С этими благими мыслями Оксана убрала дорожную сумку под полку. Сумка показалась ей тяжелой – вот, совсем нет сил. Да откуда им быть, если с утра не евши? Она достала из сумочки косметичку. В купе было зеркало, там отразилась бледная девица с зализанными волосами.
Оксана вытащила заколки, и благодарные волосы рассыпались по плечам. Однако все же какие-то они тусклые, нет обычного золотистого блеска, за который Максим прозвал ее Златовлаской. И глаза глядят устало, совсем не сияют. А, глупости, просто в купе свет плохой, при таком свете все лица кажутся зелеными, как у покойников...
Оксана расчесала волосы и слегка подкрасила губы, взялась за флакончик духов, но не решилась им воспользоваться. У нее не свидание, а деловая встреча. А то еще подумает этот Андрей что-нибудь не то, увидев ее во всей красе.
Оксане повезло – она похорошела уже после школы, а в детстве была гадким утенком, так что бывшие одноклассники, увидев ее на встрече через год, буквально попадали со стульев. И было от чего: вместо худющей голенастой рыжей девчонки с конопатым носом перед ними появилась золотоволосая красавица с гордой осанкой. Исчезли веснушки, нос перестал казаться курносым, кожа стала гладкая, брови, вместо которых раньше были две рыжеватые запятые, теперь изгибались тонкой дугой. Глаза остались прежними – золотисто-карие, сияющие, как звезды.
Если бы она была хорошенькой с самого детства, судьба ее сложилась бы по-другому. Сначала улыбки взрослых, даже незнакомых людей, потом восхищение мальчишек, зависть девчонок, легкая мания величия – я прекрасна, я лучше всех, мне ничего не нужно добиваться, все и так будет... В итоге раннее замужество, потом разочарование, характер портится, и по прошествии лет, когда красота ускользнет, осознаешь, что немолода, а за душой ничего, кроме нескольких разводов.
С Оксаной все было по-другому. Когда мама увидела, что стало с ее дочкой, она не уставала ей повторять, что ей просто повезло, что нет в этом никакой ее заслуги и что красота – это испытание. Оксана не очень слушала маму, но все же удалось избежать некоторых ошибок.
А когда окончила институт, то поняла, что красота ее работе только мешает. И начала безжалостно закалывать волосы в пучок, почти не пользовалась косметикой, нарочно выбирала бледную помаду и нарочито строгие костюмы. Хотела еще заказать очки с простыми стеклами – для солидности, но решила, что это будет перебор. И украшения она на службу не носила, только простые сережки, чтобы уши не заросли, да еще медальон.
Небольшой золотой овал на тонкой цепочке старинного плетения, с одной стороны на нем был выгравирован символ в виде необычного креста, другая сторона была гладкой. Медальон был старый, бабушка говорила, что он достался ей от ее матери, потому что передается по женской линии. Какова история украшения, Оксана не знала, известно было только, что медальон берегли, не продали и не проели
