– Зато я знаю! – выкрикнула Миледи и тоже сбросила капюшон. Показалось лицо стареющей женщины, на котором читались следы алчности и зависти, жадности и корыстолюбия, следы всех семи смертных грехов.
– Все дело – в твоем самомнении! – закричала Миледи, наступая на Германа. – Я вытащила тебя из грязи! Ты был мелким гипнотизером, работал на черных риелторов и мелких уголовников, а я дала тебе шанс! И вместо того чтобы оправдать мое доверие...
– Ирма! – прошептала Юлия, вцепившись в локоть Вероники. – Это Ирма!
– Что? – переспросила Вероника. – О чем ты говоришь?
– Это Ирма, хозяйка модельного агентства, в котором я начинала свою карьеру! – прошептала Юлия. – Ну, я тебе рассказывала... выходит, это она наняла тогда Германа, чтобы вывести меня из игры... И на меня же все свалила, сволочь...
– Тише! – оборвала ее Вероника. – Тише, они нас заметят!
Но было уже поздно.
Герман протянул руку, указывая на девушек, прятавшихся под алтарем:
– Вот она! Она там! Наша жертва там! И с ней – вторая!
Лицо Миледи перекосилось от ненависти.
– Так это ты?! – воскликнула она и бросилась к Юлии. – Это ты, мерзавка, испортила мою игру, сорвала Великий Ритуал, который мог принести мне вечную жизнь и вечную молодость? Ты заплатишь мне за это своей жалкой жизнью! И это – слишком малая плата за крушение моей мечты!
Она вытащила Юлию из-под алтаря, встряхнула ее, как тряпичную куклу, швырнула на каменный пол святилища.
– Убей ее! – крикнула она Герману, застывшему в полнейшей растерянности. – Убей их обеих!
Гипнотизер вытащил из-под плаща длинный кинжал, бросил взгляд на девушек и шагнул к Веронике, рассудив, что Юлия никуда от него не денется.
Вероника попятилась и уперлась спиной в алтарь.
Дальше отступать было некуда.
Герман надвигался на нее, размахивая кинжалом, а за ним стояла Миледи.
Вероника замахнулась сумочкой, и та открылась. Но не было в ней никакого подходящего оружия.
Единственное, что случайно попало в руки Веронике, был конверт для фотографий с логотипом фотоателье «Золотой глаз». Конверт был наполнен тем самым порошком, который Вероника высыпала из синего флакона...
Не размышляя ни секунды, девушка швырнула содержимое конверта в лицо Герману и Миледи, надеясь, что запорошит им глаза и это хоть немного их задержит.
Действительно, порошок попал в глаза Герману, он закрыл их рукой, закашлялся...
И тут с его лицом начало происходить что-то удивительное!
Оно приобрело мертвенный серовато-зеленый цвет и покрылось мелкими трещинами, как пересохшая глинистая земля. Эти трещины становились все глубже и глубже. Герман издал ужасный крик, в котором слились воедино боль, ужас и отчаяние. Через мгновение жуткий крик затих, а гипнотизер... раскололся на мелкие куски, как разбитая ваза! Прежде чем осколки долетели до пола, они рассыпались в прах, так что на пол упал только пустой черный плащ.
И тут же раздался еще один, такой же ужасный вопль.
Миледи повторила судьбу своего приспешника – лицо, на которое попал таинственный порошок, пошло трещинами, затем женщина раскололась на куски и рассыпалась в прах...
– Что это было? – испуганно спросила Юлия, поднимаясь с каменного пола.
– Если бы я знала! – ответила ей Вероника. – Во всяком случае, Герман тебе больше не опасен.
– Правда! – Юлия огляделась, как будто только сейчас пришла в себя. – Я свободна, свободна! Мне больше никто не будет приказывать! Ты не представляешь, какое это счастье!
Во время их краткого поединка с Миледи и Германом остальные участники ритуала разбежались – видимо, поняли, что их карта бита и впереди их ждут только неприятности.
Только один человек в черном плаще сидел на прежнем месте.
Он отбросил капюшон – и Вероника узнала Леонида Платоновича Воронова.
– Может быть, хоть вы объясните нам, что здесь сейчас произошло? – спросила Вероника историка.
– Я могу только высказать свои предположения... – ответил тот растерянно. – Я читал одну немецкую книгу прошлого века, в ней был описан египетский папирус эпохи Среднего Царства, найденный в одной из гробниц Долины царей. Сам папирус, к сожалению, не уцелел, он погиб от неосторожного обращения, но содержание его успели записать. В нем говорилось, что некая секта жрецов передает из поколения в поколение тайну ритуала, позволяющего на необыкновенный срок продлить человеческую жизнь, а также вернуть утраченную молодость. Там было написано, что глава этой секты прожил уже больше пятисот лет, каждые пятьдесят лет повторяя ритуал, для которого требуется человеческая кровь, а также пепел птицы феникс, который секта хранит в тайном месте как зеницу ока. Автор книги добавил от себя комментарий, что среди европейских масонов ходили слухи об этом ритуале и кому-то из них даже удалось его провести. Якобы именно благодаря этому ритуалу граф Сен-Жермен, знаменитый французский авантюрист и алхимик, прожил то ли двести, то ли триста лет. Но уже в девятнадцатом веке сами масоны не верили в существование чудодейственного пепла и основанного на нем ритуала. Так что если бы я лично, своими глазами, не видел и не слышал то, что только что произошло в этом зале, вряд ли поверил бы... впрочем, думаю, нам нужно скорее уходить отсюда, пока здесь больше ничего не случилось!
– Совершенно с вами согласна, – проговорила в ответ Вероника. – Только я считаю, что, прежде чем уйти, нужно прихватить эту злополучную табакерку. Возьми ее, Юля, ведь это – подарок твоему мужу!
– Ни за что! – Юлия вздрогнула. – Я к ней не прикоснусь! Как вспомню, что с ней связано, – у меня мороз идет по коже!
– Ну, ты как знаешь, а я ее здесь не оставлю. Может, потом ты передумаешь!
– А я, с вашего позволения, заберу бюст Робеспьера, – проговорил Воронов. – Он вообще-то мой и очень помогает мне работать над статьями о Великой французской революции. Иногда мне кажется, что сам Робеспьер диктует мне...
– Господи, да пойдемте отсюда поскорее! – нервно заговорила Юлия. – Надоела мне до чертиков вся эта мистика, у меня муж в больнице, а я тут прохлаждаюсь!
– А я, считай, работу сегодня прогуляла! – спохватилась Вероника. – Юлька, ты за меня словечко замолви перед шефом!
– Разберемся! – И Юлия помчалась к выходу.
– Разве у вас в газете не свободный график? – спросил Воронов, когда они высадили Юлию возле больницы.
– Леонид... Платонович... – Вероника глубоко вдохнула воздух, как перед прыжком в воду, – дело в том, что...
– А почему так официально? – перебил он. – Насколько я помню, мы с вами пили вчера на брудершафт и перешли на «ты». Так что, пожалуйста, без отчества.
– А говорил, что ничего не помнишь... – удивилась Вероника. – Но дело не в этом. Леонид... я должна сказать...
– Что ты вовсе не работаешь в газете! – усмехнулся он.
– А как ты догадался?!
– А я не догадался – я позвонил. Сегодня утром, в «Невский обозреватель». Очень мне было неудобно за вчерашнее, а твой телефон был выключен. И там сказали, что никакой Вероники у них нет. И никого они ко мне за интервью не посылали, что история Французской революции им неинтересна, и вообще это не их формат.
– Мне очень жаль... – Вероника погладила его по руке.
– А мне – нет. – Он поймал ее руку и крепко сжал. – Я рад, что Робеспьер помог нам познакомиться! А за то, что обманула, пойдешь со мной в воскресенье гулять...
– Но...
– Просто погуляем, в кафе посидим, поболтаем...