Это пятно было похоже на парящую в небе райскую птицу или гигантскую, фантастическую бабочку. Причем эта птица показалась Старыгину удивительно знакомой, он видел ее совсем недавно… Дмитрий Алексеевич напряг зрение, вгляделся из-под ладони в закатное небо и понял, что на башню замка медленно опускается параплан, управляемый парашют с мотором, точно такой же, как тот, спикировавший с неба на машину, в которой ехали они с Марией… а скорее, – не точно такой же, а тот самый!
Чуть позже до него донеслось негромкое тарахтение мотора, приводившего параплан в движение.
Если до этого момента Старыгин руководствовался только смутными догадками и неясными намеками и не был до конца убежден, что он идет по верному следу, то теперь он окончательно уверился: именно здесь, в этом орлином гнезде, в этом древнем полуразрушенном замке затаились люди, похитившие Марию, и сюда он должен любой ценой проникнуть, чтобы спасти девушку.
Солнце коснулось обрывистой горной гряды и в какую-то долю секунды закатилось за нее. Закат в горах очень быстрый, и темнеет моментально. Окрестности замка окрасились в цвета темной старинной бронзы, и тут же ими завладела тьма. Горные вершины по сторонам долины еще некоторое время пламенели, как угли в гаснущем костре, но скоро и они погасли.
Феликс поднял голову, словно услышав трезвон будильника, и проговорил голосом совершенно проснувшегося человека:
– Пора!
Франсиско уже укладывал в заплечный мешок веревку, скобы и прочие принадлежности для восхождения на скалу. Феликс достал пистолеты, вставил в них обоймы. Цыгане переглянулись и двинулись к скале, на вершине которой темной бесформенной громадой возвышался замок тамплиеров.
К замку вела узкая тропа, но Франсиско сразу объяснил Старыгину, что идти по ней нельзя, потому что там наверняка выставлены часовые. Поэтому они шли с другой стороны, сначала поднимаясь по каменистой осыпи, а затем карабкаясь по обрывистому склону.
В темноте спутники иногда теряли друг друга из виду, и тогда цыгане обменивались условным свистом, напоминавшим свист какой-то ночной птицы.
Наконец они оказались у основания отвесной скалы.
Франсиско достал из мешка снаряжение и принялся забивать первые скобы в трещины скалы, чтобы по ним подняться к замку. Он так ловко и уверенно управлялся с этой работой, что было видно – ему это не впервой.
Через несколько минут цыган поднялся по отвесной скале на пять или шесть метров и сбросил сверху веревку. Феликс полез следом за другом, Старыгин замыкал цепочку.
Ему не приходилось прежде совершать горные восхождения, тем более ночью, и он с трудом карабкался по стене, несмотря на то, что в его распоряжении были вбитые цыганом скобы и закрепленная веревка. Он то и дело останавливался, чтобы перевести дыхание, и все больше отставал от своих спутников.
В который уже раз Дмитрий Алексеевич давал себе слово, выбравшись из этой передряги, заняться спортом, сесть на диету и вообще начать вести здоровый образ жизни.
Сверху доносился ритмичный стук молотка, и Старыгин беспокоился, как бы этот звук не услышали обитатели замка: казалось, в ночной тишине каждый шорох разносится на огромное расстояние.
Наконец стук молотка затих, и Старыгин понял, что Франсиско добрался до вершины скалы и подошел к стене замка. Значит, и его восхождению скоро придет конец. Он с новыми силами полез вверх и через несколько минут выбрался на ровную, покрытую чахлой травой каменистую площадку.
Прямо перед ним возвышалась стена, сложенная из грубо обтесанных каменных глыб. Цыган не было видно, должно быть, они, не дождавшись Старыгина, проникли в замок. В стене, неподалеку от того места, где находился Старыгин, виднелся темный пролом, и Дмитрий заметил мелькнувший в этом проломе силуэт. Оттуда же донесся уже знакомый ему свист ночной птицы. Решив, что это кто-то из цыган, Старыгин устремился туда.
Пробравшись через пролом, он оказался в просторном дворе, заросшем низкорослыми кустами. Впереди темнела махина замка, а справа от пролома Старыгин увидел маленький каменный домик под черепичной крышей. Дверь домика была заложена деревянной щеколдой, в окне мелькал слабый огонек.
Старыгин подкрался к окну и заглянул в него.
В домике была единственная комната, освещенная тускло мерцавшей коптилкой. Возле дальней стены стояла грубо сколоченная скамья, на которой лежал связанный человек.
Старыгин хотел уже отойти от окна и двинуться к замку, но вдруг человек на скамье застонал и повернул голову к окну.
Их глаза встретились. Старыгин прочитал во взгляде пленника мольбу о помощи и не устоял перед этим призывом. Он откинул щеколду, толкнул дверь и вошел в сторожку.
Теперь, при неярком свете коптилки, он как следует разглядел связанного человека. Это был мужчина лет тридцати, с узким бледным лицом, покрытым трехдневной щетиной. Одежда его была изодрана и во многих местах покрыта засохшими пятнами крови.
– Кто вы? – проговорил он, увидев Старыгина. – Вы один из них? Вы все равно ничего от меня не добьетесь!.. Я умру под пыткой, но не скажу вам ни слова!
– Нет, не волнуйтесь, я не храмовник! – ответил Старыгин. – Я пришел сюда, чтобы спасти одного человека, которого они держат здесь против его воли.
– Вас послал ко мне сам Бог! – воскликнул пленник. – Вы пришли, чтобы спасти человека – так спасите меня!
– Да, я пришел сюда, чтобы спасти девушку.
– Я видел девушку, когда меня вели на допрос! – пленник попытался приподняться на скамье. – Я знаю, где ее держат! Если вы поможете мне – я приведу вас к ней. Только развяжите меня! Умоляю вас!
– Да, одну минуту… – Старыгин вытащил нож и разрезал веревки, которыми были туго стянуты руки и ноги незнакомца.
Тот сел на скамье и принялся растирать онемевшие конечности.
– Чего хотят от вас эти люди? – спросил Старыгин, разглядывая пленника. – Кто вы такой? Почему они держат вас здесь?
– Это долгий разговор, – ответил тот, поднимаясь со скамьи. – Сначала нам нужно освободить ту девушку. Позднее, если мы останемся живы, я вам все расскажу.
Старыгин не мог не признать справедливости этих слов. Пленник прав: им нужно поторопиться, потом можно будет тратить время на расспросы и рассказы. Судя по его внешнему виду, этому человеку здорово досталось, так что нельзя недооценивать хозяев замка. Кто бы они ни были – храмовники или члены какой-то секты, – люди они несомненно опасные, не зря цыгане так их боятся.
Дмитрий направился к выходу из сторожки, но незнакомец остановил его:
– Не надо, не выходите во двор! Все входы в замок тщательно охраняются, но я проведу вас потайным подземным ходом. Внезапность – это единственное, на что мы можем рассчитывать.
Он отодвинул скамью и показал вделанное в пол кольцо.
– Помогите мне поднять люк, здесь начинается подземный ход!
Старыгин вместе с ним ухватился за кольцо, и вдвоем они подняли тяжелый люк, под которым оказался темный лаз. В глубину его уходили крутые ступеньки.
– Откуда вы знаете про этот потайной ход? – спросил Старыгин, прежде чем спуститься в подземелье.
– По этому ходу меня постоянно водили на допросы! – ответил пленник и первым начал спускаться, взяв в руки коптилку.
Старыгин последовал за ним.
Спуск продолжался недолго, вскоре они оказались в узком сводчатом коридоре. Коридор был сырой и мрачный, по стенам стекала влага, а впереди слышался тонкий писк и топот маленьких лапок – наверняка здесь было множество крыс. Однако шаги людей и свет коптилки распугали этих подземных жителей.
Так они шли несколько минут, и наконец коридор закончился. Впереди снова были ступеньки, но теперь они вели наверх.
– Мы попадем прямо в замковую тюрьму, – проговорил проводник, повернувшись к Старыгину. – Если удастся вытащить оттуда девушку, вернемся тем же путем.
Он поднялся по лестнице, уперся плечом в крышку люка и приподнял ее. Старыгин поспешил ему на
