помощь. Вдвоем они откинули крышку и выбрались в темное холодное помещение.
Проводник поднял коптилку над головой, спутники огляделись.
Они находились в круглой комнате, из которой выходило несколько дверей.
– Куда теперь? – шепотом спросил Старыгин.
– Вот сюда! – его спутник уверенно указал на резную дверь слева от них.
Старыгин толкнул ее. Она оказалась незапертой, и он вошел в большое темное помещение. Спутник Старыгина с коптилкой замешкался, и Дмитрий Алексеевич, безуспешно вглядываясь в темноту, вполголоса проговорил:
– Посвети мне!
– Вы хотите света? – раздался из темноты насмешливый голос. – Ради бога!
И тут же в комнате вспыхнул яркий электрический свет.
Старыгин зажмурился, прикрыл глаза рукой – настолько ослепительным был этот свет после ночной темноты и сырого мрака подземного хода. Поняв, что он попал в ловушку, Дмитрий метнулся назад, но в дверях его встретил попутчик, освобожденный им в сторожке.
– Бежим, здесь засада! – выкрикнул Старыгин.
– Куда же вы, дружище? – отозвался тот и втолкнул Старыгина в освещенную комнату. – Хватит бегать! Настала пора поговорить о самом главном!
В руке его появился пистолет, и ствол его был направлен в грудь Старыгина.
Только теперь Дмитрий Алексеевич понял, что попался на самый примитивный обман: человек из сторожки привел его к своим сообщникам.
К этому времени глаза его привыкли к свету, и Старыгин смог оглядеться.
Он находился в большой, удивительно мрачной комнате. Напротив него стояли трое мужчин – один, седой, с властным и надменным лицом, явно был главным, двое других замерли по сторонам от него, ожидая приказаний.
Обстановка комнаты была весьма странной. Посреди стояло железное кресло, сиденье и подлокотники которого были усеяны острыми шипами. На нескольких столах были разложены клещи и щипцы, ножи и пилы, сверла и крючья самого устрашающего вида. Чуть в стороне виднелась громоздкая конструкция, отдаленно напоминавшая печатный пресс. В углу комнаты возвышалась странная металлическая статуя, сделанная из двух разделяющихся половин.
И вдруг Старыгин с ужасом понял, что это за статуя и где он находится.
Эту статую изобрели в Средние века испанские инквизиторы и назвали ее железной девой. Внутрь этой «девы» помещали нераскаявшихся еретиков, и затем статую закрывали, медленно раздавливая помещенного внутри ее человека.
И все остальные предметы в этой комнате были предназначены для того, чтобы мучить, терзать, калечить человеческую плоть. Старыгин по роду своей работы разбирался в таких вещах, он много знал из истории инквизиции, да и вообще, из истории европейских народов, это помогало ему в работе эксперта.
Кроме того, детство Дмитрия Алексеевича пришлось на советское время, и было в его родном городе, который назывался тогда Ленинградом, одно замечательное место. Место это называлось Музей религии и атеизма. Несмотря на скучнейшую тематику выставок и экспозиций, музей был очень популярен среди школьников и студентов.
Начать с того, что музей находился в одном из красивейших зданий города – Казанском соборе, почти точной копии собора Святого Петра в Риме.
В свое время власти, закрыв собор для богослужения, не нашли ничего лучше, чем открыть там Музей религии и атеизма.
Вторая причина популярности музея заключалась в том, что вход туда был бесплатным: власти понимали, что в противном случае туда не заглянул бы ни один посетитель. Так что для школьников и бедных студентов всегда существовала возможность переждать, к примеру, дождь не в мрачном подъезде, рискуя быть обруганными какой-нибудь не в меру ретивой жиличкой, и не в магазине, заполненном очередью из злющих замотанных людей, а в светлых и теплых, хотя и пустых залах.
И третьей причиной являлось наличие в музее двух интереснейших вещей – лаборатории средневекового алхимика и средневековой камеры пыток. Все было сделано очень натурально, и экспонаты, надо думать, представлены были самые настоящие. Лет в двенадцать Старыгин впервые посетил музей, добросовестно перечитал все подписи и с тех пор прекрасно запомнил, для чего используется то или иное устройство.
Итак, он находился в комнате пыток!
– Да, вы все правильно поняли, – проговорил седовласый мужчина, увидев вспыхнувший в глазах Дмитрия Алексеевича ужас. – Эта комната предназначена для того, чтобы вырвать у человека правду, которую он пытается скрыть! Так что я советую вам сразу рассказать все, что вы знаете, чтобы нам не пришлось применять эти инструменты!
Что-что, а глаз у Старыгина всегда был верный. Если он поверил связанному и избитому человеку, то не от глупости, а от врожденной порядочности. Теперь же он ясно видел, что интерьер комнаты составляют вовсе не экспонаты. То есть, возможно, когда-то эти вещи и были экспонатами какого-то музея или сохранились в одном из здешних замков, были брошены за ненадобностью, а эти люди подобрали их и привели в порядок.
– Какая дикость! – воскликнул Старыгин. – Какое средневековье! Неужели вы будете пытать меня? Ведь вы выглядите современным, цивилизованным человеком!
– Цель оправдывает средства, – холодно проговорил седой. – Перед нами стоит великая цель – значит, мы можем бороться за нее любыми средствами.
– Включая обман и предательство? – Старыгин обернулся, взглянув на стоявшего у него за спиной «пленника» из сторожки.
– Разумеется, – седой взглянул на «пленника» и проговорил с отеческой улыбкой: – Прекрасная работа, брат Пабло! Вы проявили замечательную изобретательность. Орден доволен вами!
«Пленник» приблизился к седовласому, почтительно склонился и поцеловал тому руку, как верующие католики целуют руку епископа или кардинала.
Выпрямившись, он проговорил торжественным тоном:
– Ради славы Чаши и процветания Ордена! Я – только орудие в твоих руках, Магистр.
Уже несколько дней подряд со Старыгиным происходили поистине удивительные вещи. Это его не слишком беспокоило – как уже говорилось, с некоторых пор скромный реставратор, кабинетный работник ощущал необычную тягу к приключениям и всему непонятному и неизведанному. Некоторые люди, встреченные им по ходу этого дела, были, несомненно, замечательными личностями – взять хотя бы древнего старика в горах, но все они были настоящими, живыми, всамделишными, если можно так выразиться.
Сейчас же Старыгин смотрел на хозяев замка, и ему казалось, что они играют в каком-то пошлом спектакле, в уличном фарсе. Изображают средневековых рыцарей, выполняют бессмысленные ритуалы, словно на дворе стоит не двадцать первый век, а тринадцатый или пятнадцатый. С другой стороны, у них на вооружении не мечи и луки со стрелами, а самые современные средства обороны и нападения. Марию похитили при помощи моторного параплана, на столе позади седовласого храмовника лежит новейшая модель спутникового телефона. При всех этих несерьезных ритуалах они крайне опасны!
И, словно подтверждая его мысль, магистр решительно проговорил, потирая руки:
– Итак, сеньор Старыгин, вы сразу выложите нам все, что знаете, или предпочитаете испытать на себе всю эту средневековую технику? – и он обвел жестом пыточный инвентарь.
– Для начала хотелось бы узнать, что конкретно вас интересует! – ответил Старыгин, меряя тамплиеров жестким взглядом. – А то ваше требование напоминает известную сказку – «Пойди туда, не знаю куда, расскажи то, не знаю что…».
– Думаю, вы прекрасно понимаете, что нас интересует. – Магистр приблизился к нему и, запустив руку в рюкзак Старыгина, извлек оттуда старинную книгу. – Для начала должен поблагодарить вас за то, что вы не забыли принести с собой эту книгу. Она очень поможет нам в наших поисках.
Старыгин только охнул: ну надо же было совершить такую глупость! Сам, своими руками он принес
