– Сегодня, товарищи, можно сказать, у нас большой день. Мы с вами, товарищи, можно сказать, отмечаем знаменательную годовщину нашего горячо любимого, можно сказать, начальника Михаила Михайловича Потапова, опытного руководителя и незаменимого, можно сказать, командира…
Михаил Михайлович тяжело переступил с ноги на ногу и глухо, по-медвежьи заворчал:
– Ну, Павел Павлович, не надо… это… таких уж дифирамбов… Не надо этого… культа личности… Ну, это… не надо преувеличивать мои заслуги…
– Я человек, можно сказать, простой! – воскликнул Нутряной, всем корпусом повернувшись к начальнику. – Я говорю что думаю и лукавить, можно сказать, не умею! Я прямо, можно сказать, заявляю – ты, Михаил Михайлович, гений и великий человек!
Шеф потупился и смущенно запыхтел.
– Ну, это… – проговорил он, краснея, – это уж чересчур… Это, Павел Павлович, как бы перебор…
– Ничего не перебор! – еще громче провозгласил Нутряной. – И я, можно сказать, уверен, что под моими словами безоговорочно подпишется весь наш славный трудовой коллектив!
При этом он очень внимательно окинул собравшихся взглядом, как бы проверяя, все ли сотрудники готовы безоговорочно подписаться, и закончил на мажорной ноте:
– В связи с чем я, можно сказать, призываю выпить первый бокал за здоровье нашего дорогого Михаила Михайловича!
Все действительно дружно выпили, и после коротких перешептываний в рядах сотрудников на первый план выдвинулась невысокая трогательная блондинка Лена Ласточкина. Лена, и без того хрупкая и миниатюрная, казалась совсем крошечной по контрасту с большим игрушечным медведем, которого она нежно прижимала к груди. Медведь был в позолоченных очках, в плавках, разрисованных зелеными огурцами, и в такой же огуречной кепочке.
– Дорогой Михаил Михайлович! – прощебетала Ласточкина, подходя к шефу. – Разрешите мне от лица коллектива поздравить вас с днем рождения и вручить этого симпатичного медведя!
С этими словами она приподнялась на цыпочки и чмокнула начальника в щеку. Потапов потупился, смущенно запыхтел, и при этом его поразительное сходство с игрушечным медведем стало настолько очевидным, что все сотрудники кусали губы и отворачивались, чтобы не расхохотаться в голос. Только сам Михаил Михайлович, как обычно, ничего не замечал. Да еще Нутряной, у которого чувство юмора напрочь отсутствовало, стоял по стойке «смирно», как полный дурак.
– Ну, это… – проговорил Потапов, неловко переступая с ноги на ногу, – спасибо, дорогие коллеги… Я очень, это, тронут… просто даже слов нет… и медведь, это, замечательный…
– Давайте выпьем по этому поводу! – выдвинулся вперед разбитной Алексей Пименов, чувствуя, что кто-нибудь не выдержит и расхохочется в голос.
Предложение было принято с энтузиазмом.
Неожиданно дверь офиса распахнулась, и на пороге появился толстый рыжий человек в круглых очках, с ярко-красной бородой, в котором присутствующие узнали одного из самых известных в городе шоуменов.
– А где у нас мальчик Мишенька? – пропел шоумен дурашливым голосом, вытаскивая из кармана огромную соску-пустышку. – А где у нас новорожденный?
Он оглядел собравшихся поверх очков и уверенно двинулся к Михаилу Михайловичу. Приобняв его за плечи, он протянул имениннику пустышку и радостно воскликнул:
– Как говорят у нас в Одессе, лучше килька в кармане, чем акула в океане! Соси, дорогой, на здоровье!
При этом он состроил такую уморительную физиономию, что коллектив «Гольфстрима» дружно захохотал.
– А теперь, девочки и мальчики, мы с вами будем играть в мою любимую игру!
– Азартную? – выкрикнул из рядов Алексей Пименов.
– Еще какую азартную! – отозвался шоумен. – Я вообще очень азартный человек!
– В дочки-матери на деньги? – предположил все тот же Пименов.
– В пятнашки на раздевание? – подал голос его приятель Вася Барсуков.
– Это немножко позже, – отозвался шоумен, – я-то всегда готов, а вот вы еще недостаточно выпили. Для начала вы будете мне рассказывать анекдоты без последних слов. Если я не смогу закончить – значит, я проиграл и ставлю победителю ящик пива, а если закончу анекдот – значит, я выиграл, и проигравший выполняет одно мое желание…
– Ужас какой! – пискнула секретарша начальника Света. – Это он такое пожелает!..
– Размечталась! – мгновенно ответил шоумен.
– А где же пиво? – поинтересовался Пименов, выступая вперед. – Что-то я его не вижу!
– А ты сначала выиграй – пиво принесут!
– Ну вот… – начал Пименов, – приходит в цирк человек и говорит:
«У меня есть отличный номер: крокодил играет на рояле».
Цирковое начальство – ему:
«Да не может быть, да вы все выдумываете!»
Он тогда приводит крокодила, усаживает его за рояль на крутящуюся табуретку, крокодил подгибает хвост и играет вальс Шопена.
Циркачи в полном восторге:
«Отличный номер, мы его берем! Только скажите, какой в нем секрет? Как вы это делаете?»
Мужик в ответ:
«Да никакого секрета, играет крокодил, и все! Только ведь у меня еще есть горилла, которая поет!»
Цирковые, конечно, опять:
«Не может быть, не может быть!»
Ну, приходит горилла, облокачивается на рояль, крокодил играет Алябьева, а горилла отличным голосом поет «Соловей мой, соловей».
Цирковое начальство, понятно, в восторге, только говорят:
«Конечно, мы этот номер берем, только все-таки скажите – какой же здесь секрет? Мы никому не скажем!»
«Да нет никакого секрета, – тот отвечает, – все так и есть – крокодил играет, горилла поет…»
«Да не может быть! Ну скажите, в чем фокус! Мы же точно берем ваш номер и об оплате договоримся… ну признайтесь, в чем прикол?»
«Да нет же никакого прикола! Все по-честному! Крокодил консерваторию окончил по классу фортепьяно, а горилла – по классу вокала…»
«Ну признайтесь! Не может такого быть, наверняка у вас есть какой-то секрет! Ну признайтесь».
Наконец хозяин этих зверей говорит:
«Ну ладно, вообще-то, правда, есть секрет…»
На этом месте Пименов остановился и повернулся к рыжему шоумену:
– Ну и что там дальше?
– Дальше? – воскликнул гость. – Да это даже вот этот медведь знает! – Он повернулся к Потапову и схватил в охапку сидевшего рядом с ним игрушечного медведя: – Знаешь, зверюга?
Потом, спрятавшись за спину мишки, низким ненатуральным голосом проговорил:
– А как же! Секрет вот в чем – горилла только рот открывает, а крокодил и играет, и поет!
Публика захохотала, а разочарованный Пименов отступил и смешался с рядами сослуживцев.
– Молодец Потапов, – проговорил ему на ухо довольный Барсуков, – пригласил этого типа, не пожалел денег! Говорят, он очень дорого берет за выезд!
В это же время виновник торжества Михаил Михайлович склонился к Нутряному и растроганно произнес:
– Молодцы, ребята! Я даже не ожидал, что его пригласят! Ведь это, наверное, очень дорого!
Пал Палыч Нутряной, который всегда старался быть в курсе любого дела, недоуменно пожал плечами: на этот раз события прошли мимо него, он не знал, кто и когда пригласил знаменитого «затейника». Однако признаться начальнику, что чего-то не знает, он никак не мог – это продемонстрировало бы его
