Маркиз продолжал.
– Всего этих медведей было десять, все в клетчатых штанах, но все разные – красные штанишки в белую клетку, красные в синюю клетку, зеленые в коричневую и желтые в зеленую. И вот ей нужно вспомнить, в какую клеточку были штаны у того медведя. Вы меня понимаете?
Доктор перевел изумленный взгляд на Лолу, она молча кивнула.
– Ну что ж, – начал доктор, – применим метод свободных ассоциаций. Это очень просто: я называю какое-нибудь слово, а вы в ответ говорите самое первое, что придет вам в голову. Не стесняйтесь, вываливайте все, что придет вам на ум, только не медлите, отвечайте сразу же. Для начала немножко порепетируем. Какие понятия приходят вам на ум при слове «море»?
– Купальник, – тотчас ответила Лола, – бикини, парео, шезлонг, крем для загара. Еще «дайкири».
– Так-так. Ну что ж, приступим. Только, пожалуйста, ничему не удивляйтесь. Итак, «магазин».
– Пассаж, – моментально отреагировала Лола, – Гостиный Двор, Дом Мертенса, бутик «Ванити», «Урбаномания», «Дикая Орхидея»…
– Хм… тогда «Аквариум».
– Золотые рыбки, – немедленно ответила Лола, – гупии, вуалехвостки, сомики, пираньи и еще рыба фугу!
Маркиз в своем углу невольно поморщился. Но невозмутимый доктор и бровью не повел.
– «Гипермаркет», – кинул он Лоле.
– Тележки, корзинки, холодильники, дисконтная карта, ряды продуктов, очередь на кассе!
– Тогда «лес»! – Глаза доктора задорно блеснули, он явно находил удовольствие в такой игре.
– Сосны… – Лола чуть помедлила, – елки-палки, избушка на курьих ножках, темно, белый гриб…
– Шишка!
– Белка, упала, медведь…
– Игрушки!
– Куклы, – заявила Лола, – Барби, зебры и антилопы, саванна, волки, львы, орлы и куропатки…
– Стоп, снова вы не туда… Медведь!
– Пушистый, теплый, президент Рузвельт!
– Штаны!
– Джинсы, шорты, бермуды, комбинезон, галифе, брюки-клеш, стихи о советском паспорте!
– Господи, паспорт-то тут при чем? – не выдержал Маркиз.
– «Я достаю из широких штанин…» – с выражением процитировала Лола.
– Простите великодушно, – сказал доктор, – но если вы будете мешать, я попрошу вас покинуть кабинет.
С необъяснимым злорадством наблюдала Лола, как Леня сначала покраснел, потом заткнулся.
– Продолжим! – сказал доктор. – «Клетка»!
– Зоопарк, бенгальский тигр, площадка молодняка, тетрадки, Шотландия, чертополох, «Горец»!
– Отлично! Цветы!
– Орхидея, роза, – радостно затараторила Лола, – тюльпан, бегония, гвоздика, серп и молот!
– Серп и молот-то с какого перепуга? – не удержался Леня, но под суровым взглядом доктора тут же замолк.
– Ткань!
– Сукно, шинель, офицеры, Перекоп, Деникин, эмиграция, гроздья душистые, пароход, Антарктида…
«Господи! – растерянно думал Маркиз. – Что за каша в голове этой женщины, хотел бы я знать!»
– Пуговица!
– Штаны, задние лапы, флаги на башне, Макаренко, рабочий и колхозница, наш паровоз, адъютант его превосходительства…
– Стоп! Все ясно! – Доктор утер пот со лба. – Вы засунули пуговицу в того медведя, у которого штаны были в белую и красную клеточку!
– Откуда вы это узнали? – подскочил Леня.
– Я объясню, – кротко согласился доктор Крылов, – дело в том, что, когда я предложил вам выбрать ассоциацию на цветы, вы неосознанно выбрали все цветы только красного цвета. Гвоздика, потому что «красная гвоздика – спутница тревог», роза, потому что «красную розочку я тебе принес». Были такие старые песни, может быть, вы их не помните, но в вашем подсознании они засели… Бегония тоже красная.
– Конечно, не помню! – возмущенно проговорила Лола. – Когда пели эти песни, меня еще не было на свете!
– А серп и молот? – агрессивно спросил Леня.
– Естественно, потому что серп и молот находятся на красном знамени! – гордо ответила Лола.
– Но почему на слово «ткань» ты отреагировала Деникиным и Антарктидой? – возопил Леня.
– Потому что они оба белые! – ответили хором Лола с доктором. – И еще эмиграция, потому что «белой акации гроздья душистые вновь ароматом полны»!
– Ужас какой! – вздохнул Маркиз.
– Доктор, вы просто волшебник! – Лола молитвенно сложила руки. – Я теперь точно вспомнила! Он сидел третьим с краю, такой симпатичный медведь, и штанишки в белую и красную клетку!
– Ну-ну, в этом нет никакого волшебства, – доктор Крылов скромно наклонил голову, – это обычный профессионализм… И вообще, я рад был помочь такой привлекательной женщине, как вы.
– Какой милый человек этот доктор! – шумно восторгалась Лола по дороге домой. – Как он легко, играючи, помог мне вспомнить все!
– Однако гонорар взял довольно приличный за свою игру, – ворчливо ответил Леня.
Ему не было жалко денег. Просто, скажите на милость, какой мужчина потерпит, когда в его присутствии восхищаются другим?
– Вечно ты норовишь все опошлить, – Лола сделала вид, что огорчилась, – кстати, дорогой, насколько я помню, медведь в ту самую клеточку, белую с красным, был у того приличного пожилого мужчины, которого ты поручил Уху. И что ты на это скажешь? Бегали, как идиоты, по всему городу, искали этих чертовых медведей, а оказывается, капсула была в самом первом. И куда она делась, скажи на милость?
– Я думал об этом, – серьезно сказал Маркиз, – ты подозреваешь Ухо?
– А ты нет? – вопросом на вопрос ответила Лола.
– Только в том, что он просто не нашел капсулу, плохо проверил своего медведя, а не в том, что он ее нашел и присвоил. Это не его профиль, понимаешь? Его профиль – машины, вот там он действительно ас, там он чувствует себя как рыба в воде! Ему просто нет нужды переквалифицироваться! Вот что, ты доберешься домой самостоятельно, а я поеду сейчас к нему. Разговор у нас будет очень серьезный.
Ухо вытер руки тряпкой и повернулся к Маркизу.
Как Леня и думал, его старый знакомый возился у себя в гараже с очередным транспортным средством.
Ухо был помешан на машинах. Он знал о них все, а если чего-то не знал – то этого и знать не стоило.
Леня часто привлекал его к своим операциям, особенно в тех случаях, когда ему срочно была нужна на короткое время какая-нибудь необычная машина.
Ухо мог угнать все, что угодно, любой предмет, оснащенный колесами и двигателем. Причем чем необычнее был заказ, тем с большим интересом он брался за его исполнение. Он мог угнать все, начиная от инвалидной коляски или детского трехколесного велосипеда и заканчивая открытым лимузином, на котором принимали парад маршалы в советские времена.
Один раз по просьбе Маркиза он угнал инкассаторский броневик, чем очень гордился.
И вот теперь Леня Маркиз смотрел на своего приятеля с недоверием и осуждением.
– Ты мне говорил, что как следует проверил того медведя? – проговорил он вместо приветствия.
– Ну, – лаконично отозвался парень. Он и вообще-то был немногословен, а теперь, когда чувствовал, что под сомнение поставлен его профессионализм, не был склонен к долгим разговорам.
– Извини, что я спрашиваю тебя об этом, – продолжил Леня, почувствовав, что Ухо обижен, – но
