– А вот вам еще одна мысль, – сказал Фил, твердо глядя Люку в глаза. – Вы с Айрин бросаете вызов сенатору США, который благодаря своим семейным связям держит весь этот город в кулаке.
– Эта мысль возникала у меня в голове неоднократно.
– А теперь, высказав очевидное, я хотел бы заметить, что не все здесь, в Дансли, у Уэбба в кулаке, – тихо прибавил Фил. – Если будет нужно, чтобы кто-то вас прикрыл, – обращайтесь.
Люк поднялся.
– Спасибо.
– Semper fi[3], старина.
– Semper fi.
Глава 20
Не успел Люк и на четверть мили отъехать от города, как увидел в зеркале заднего вида джипа быстро приближавшийся патрульный полицейский автомобиль Сэма Макферсона. «Что-то это не очень похоже на одно из тех удивительных совпадений, какие иногда случаются в жизни», – подумал Люк, однако затормозил не сразу – дождался, пока Макферсон несколько раз мигнет ему фарами, после чего, прижавшись к обочине, остановился.
Продолжая сидеть, Люк в зеркало наблюдал, как Макферсон идет к его машине. «Видимые предметы могут казаться меньше, чем они есть на самом деле», – вспомнил Люк надпись в нижней части зеркала заднего вида. Однако это вовсе не значит, что такие предметы не могут причинить неприятности.
Макферсон наконец приблизился к водительской дверце машины, и Люк опустил стекло.
– Надеюсь, я остановлен не за превышение скорости, – сказал он.
Сэм уперся рукой в машину.
– Я видел, как вы выезжали из гаража, и подумал, что это удобный случай переговорить с вами наедине.
– То есть без Айрин?
Сэм тяжело вздохнул.
– Вы здесь человек новый, Даннер. Думаю, вам нелишне будет кое-что знать об Айрин Стенсон.
– Например?
– Например, она всегда была тихоней. Не то чтобы очень застенчивая, но всегда производила впечатление серьезной девочки, которую книги интересуют больше, чем мальчики. Она хорошо воспитана, нигде ни в какие истории не попадала.
– Словом, не чета Памеле, вы это хотите сказать?
– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Памела мне нравилась. И мне ее жаль. Хотя, став подростком, она просто как с цепи сорвалась. Ее мать погибла, когда ей было всего пять годиков, а отец, вечно занятый предвыборными кампаниями, не уделял ей внимания. У Памелы, безусловно, были проблемы. И я никогда не мог взять в толк, отчего это Стенсоны в то лето позволили Айрин с ней дружить, не побоялись дурного влияния Памелы.
– К чему вы клоните, Сэм?
– Сейчас я к этому подойду. Айрин не была трудным ребенком. Она была милой девочкой, которая большую часть времени просиживала в библиотеке. В ту ночь, когда ее отец в припадке безумия совершил то, что совершил, она была раздавлена случившимся. Не уверен, может ли человек вообще когда-либо оправиться от такого удара. Что уж тут говорить о такой милой и неиспорченной девочке, как Айрин, которую родители, пока были живы, оберегали буквально от всего!
– Вы, кажется, хотите сказать, что у нее проблемы с психикой?
– У любого, кому выпало пережить такое, будут проблемы с психикой. – Сэм отвернулся, устремив взгляд на озеро. – Когда я вошел, она стояла посреди кухни и смотрела на меня расширенными, полными ужаса глазами. Бедная девочка пыталась делать родителям искусственное дыхание и массаж сердца. Но все это было бессмысленно: их смерть наступила мгновенно.
– Как была застрелена Элизабет Стенсон?
– Она получила пули в голову и в грудь. – На щеках у Сэма задвигались желваки. – Как будто над ней совершили казнь, понимаете?
– А Хью Стенсон?
– Покончив с ней, он приставил пистолет к своей голове.
– К виску?
– Да, мне так показалось.
Люк задумался.
– Он не в рот себе выстрелил?
Сэм повернул голову к Люку.
– Что?
– Большая часть мужчин, разбирающихся в огнестрельном оружии, решив застрелиться, направляют дуло себе в рот. Так меньше шансов промахнуться и окончить свои дни овощем.
Сэм убрал руку с машины и выпрямился.
– Хотите знать чертову правду? Я плохо помню подробности, очень уж на меня все это подействовало.
