— Профессору сейчас не до тебя, детка… какое-то время… Сегодня он не придет.
— А завтра? — настойчиво выспрашивала Дельфина.
— Завтра, надо думать, он заглянет к нам, — пообещала Фелисите.
Она и не заметила, как подозрительно посматривала на нее Дельфина.
Дельфина немного помолчала, потом поудобнее устроилась в кровати и шепнула Фелисите.
— Оставь меня и задвинь шторы, я устала, хочу немного поспать.
Медсестра повиновалась и пристроилась на стуле в изголовьи больной; вскоре Дельфина задышала спокойно и ровно. «Уснула», — подумала Фелисите.
Фелисите покинула свой пост. Она прошла в соседнюю комнату и по телефону связалась с Даниэль.
— Не могли бы вы подняться сюда на минутку? — попросила она старшую медсестру.
Та пообещала и вскоре присоединилась к Фелисите.
После жуткой истории в операционной, стоившей жизни профессору Дро, Даниэль не находила места, металась, точно безумная… Скандал назревал неслыханный, однако общими усилиями удалось погасить его. Фандор не выдвинул против профессора никаких страшных обвинений, не сказал о нем ни одного порочащего слова. Никто не обвинил медсестер в пособничестве хирургу. Фандор убедился, что они ни о чем не подозревали и уж во всяком случае не были сообщницами врача.
Все в лечебнице старались вести себя так, как будто ничего не произошло. Тотчас явились представители акционерного общества и решили, что закрывать лечебницу не стоит. Самые известные хирурги наперебой предлагали немедленно перевезти своих больных на авеню Мадрид; материальная сторона дела ничуть не пострадала.
— Зачем вы просили меня подняться? — обратилась к Фелисите Даниэль.
— Случилось невероятное: Дельфина Фаржо, похоже, вновь обрела рассудок.
Старая медсестра слово в слово пересказала Даниэль свою беседу с больной, которую так любил профессор Дро.
Даниэль всплеснула руками.
— Бедный, бедный профессор! — запричитала она. — Неужто удалось дело всей его жизни?.. Ну и умница был наш профессор, светлая головушка! Он задумал неслыханную операцию, каких никто в мире не делал!.. Стоит перелить кровь этой женщине, говорил профессор, и мозг ее станет нормальным, восстановятся умственные способности — ведь разум она утратила в результате несчастного случая, сильного нервного потрясения. Главная трудность состояла в том, чтобы найти здорового, крепкого донора, который согласился бы пожертвовать жизнью ради спасения Дельфины Фаржо. Профессор остановил выбор на другой больной, мадемуазель Элен, — он ведь считал ее обреченной. Ах! Да что там говорить, дело это деликатное; может, профессор и не осмелился бы посягнуть на чужую жизнь, не будь он безумно влюблен в Дельфину. Профессора было за что осудить, особенно с тех пор, как он свел знакомство с этим злодеем Фантомасом, выдававшим себя за Миньяса. Тогда-то и решился профессор пойти на преступление — решился ради той, кого любил больше жизни… Сама я ни о чем не подозревала — даже когда операция уже началась и предстояло перелить Дельфине кровь Элен. Понадобилось неожиданное вмешательство Жерома Фандора, чтобы я поняла: Дельфину можно спасти лишь ценой смерти Элен. Угрозы Фандора отрезвили профессора, до сознания его дошло, на какой страшный шаг он осмелился. Он понял, что не имеет права жертвовать чужой жизнью; чтобы спасти Дельфину, профессор пожертвовал собой — так велика была его страсть к этой безумице. Увы! Что скрывать, Фелисите, профессор не был безгрешен, но умер он, повинуясь чувству долга и раскаяния, свою вину он искупил терновым венцом мученика!
— Ваша правда, так все оно и было, — сказала Фелисите, внимательно слушавшая Даниэль. — Бедный профессор Дро!
Медсестры заговорили о том, что происходило в лечебнице. После операции, которая фактически была попыткой убийства, состояние Элен ухудшилось, выздоравливала она медленно. От сильного нервного потрясения едва не умер Жером Фандор, который теперь тоже поправлялся.
Раздался телефонный звонок; Даниэль распрощалась с Фелисите и заторопилась в лечебницу. Фелисите осталась в комнате, соседствовавшей со спальней Дельфины. Внезапно она вздрогнула: в спальне что-то глухо стукнуло.
Старая Фелисите вскочила, кинулась к двери.
— Господи! — вскрикнула она. — Что случилось?
На полу без сознания распростерлась Дельфина Фаржо.
Прошло два дня; Дельфина Фаржо была одна в своей спальне, где старая Фелисите обнаружила ее на полу, без чувств.
Дельфина тогда упала в обморок, но, к счастью, скоро пришла в себя; она и словом не обмолвилась о том, зачем понадобилось ей тогда подняться, отчего она лишилась чувств.
Дельфина очень изменилась, доктор уверенно утверждал, что она спасена.
Такого же мнения была и Фелисите, хорошо знавшая больную.
— Она не поет больше свою песенку
Казалось, Дельфина Фаржо и в самом деле вновь обрела рассудок. Правда, она все время грустила, но была спокойной, ласковой, держалась непринужденно, ей позволяли делать все, что захочется, разрешали одной бродить по дому.
В тот день Дельфина собралась погулять в саду. Утром пришел врач и осмотрел ее, потом он долго беседовал с Даниэль.
— Дельфина абсолютно здорова, — сказал он, — настало время подумать, что будет с ней дальше — квартиру эту скоро опечатают, так как и профессор, и жена его умерли. Дельфина поправилась, вряд ли тот, кто возглавит лечебницу, позволит ей здесь остаться.
Даниэль беспомощно развела руками — она ничем не могла помочь Дельфине.
Тем временем сама Дельфина готовилась спуститься в сад; она и не думала о том, что скоро ей придется покинуть лечебницу. В присутствии посторонних она никогда не выказывала ни малейшего беспокойства и, только оставшись одна, вволю предавалась своему горю.
Лицо ее искажалось от грустных мыслей, душу переполняла печаль, из глаз лились слезы.
— Поль Дро, бедный Поль Дро! — шептала Дельфина. — Он так любил меня! Только теперь поняла я, что тоже его любила!
Взгляд ее становился жестче, кулачки сжимались, глаза загорались гневом.
— Это из-за них он умер, — со злостью повторяла она, — из-за Элен и Фандора!
Выходит, Дельфина знала о том, что произошло? Знала во всех деталях?
Два дня назад ей захотелось побыть одной, она притворилась, что спит, и тогда Фелисите, ни о чем не подозревая, решила поболтать с Даниэль.
Услышав их приглушенные голоса, сгоравшая от любопытства Дельфина тихонько встала и на цыпочках подошла к двери.
Весь разговор их она слышала от начала до конца и так разволновалась, что упала в обморок.
Придя в себя, Дельфина и виду не подала, что все знает, новое нервное потрясение стало для нее еще одним шагом на пути к выздоровлению; вчерашняя безумица обрела прежний свой ум, вместе с рассудком вернулись к ней все человеческие чувства — способность страдать, испытывать душевную боль…
Дельфина спустилась по лестнице, прошла по коридору, выходившему в сад, и, повстречав Даниэль, приветливо ей кивнула.
— Я немного погуляю в саду, — негромко сказала она.
Старшая медсестра взглянула на нее с состраданием.
— Бедняжка, — сокрушалась Даниэль, — она выглядит такой счастливой, спокойной, как сказать ей, что скоро нам придется расстаться?
