виде многоточия в конце фразы.
– Ты знаешь, почему я это сделала, мама.
После непродолжительной паузы Элайн вздохнула:
– Твоя живопись.
Протяжные интонации испарились как по волшебству, отметила про себя Лилиан. Умные матери всегда чувствуют, когда следует отказаться от тактики, которая не приводит к успеху.
– Я думала об этом достаточно долго, мама. Мне надо убедиться, что я смогу.
– Неужели для этого так уж необходимо закрывать «Прайвит эрейнджмент»? Ведь разобраться, сможешь ли зарабатывать искусством себе на жизнь, можно было бы и без отрыва от основной работы, тебе не кажется? Ты всегда рисовала в свободное время.
Лилиан плюхнулась на диван и задрала ноги на журнальный столик.
– Я чувствую, что пришло время поставить искусство на первое место. Я не могу больше разбрасываться. Факт остается фактом – после целого дня в офисе я устаю. У меня не остается сил для работы.
Для работы. Лилиан сама немного удивилась тому, что употребила это слово. Употребила в том же смысле, в котором его использовал Гейб, – для определения того важного, чем она занималась в жизни. Искусство для нее не было хобби. Не было и приятным времяпрепровождением. И развлечением тоже не было. Оно было ее страстью.
– А если с картинами у тебя пойдет не так уж хорошо? – спросила Элайн. – Ты тогда снова откроешь «Прайвит эрейнджмент»? У тебя ведь остались и программа, и список клиентов?
– Я не хочу сейчас об этом думать, мама. Мне надо сосредоточиться на главном.
– Ты говоришь так, как твой отец и дед. – Элайн после некоторых колебаний решила копнуть глубже. – Салливан рассказал твоему отцу еще кое-что. Он сказал, что вы с Гейбом Мэдисоном встречаетесь… на людях.
Лилиан рассмеялась, сама не ожидая того.
– Готова поспорить, что он выразился куда откровеннее.
Элайн прочистила горло.
– Кажется, он употребил слово «сожительствуют».
– Так я и знала. – Лилиан опустила ноги на пол и придвинулась к самому краю дивана. – Митчелл Мэдисон все-таки наябедничал деду. Разве не забавно, что он с этой новостью отправился прямиком к Салливану? Спрашивается, почему он это сделал?
Наступила еще одна непродолжительная пауза.
– Так это правда? – строго спросила Элайн.
– Боюсь, что правда. – Лилиан скорчилась, крепко сжав телефон в руке. – Но я предпочитаю выражение «встречаться на людях» слову «сожительствовать».
– У мужчин в возрасте Митчелла и Салливана иной взгляд на эти вопросы. И иной лексикон для их описания.
– Я уже догадалась.
– Извини, что вмешиваюсь, но как Гейб определяет ваши… э… отношения?
«Мы давно взрослые люди».
– Я его об этом не спрашивала, знаешь ли. Послушай, мама, я знаю, что ты делаешь это из лучших побуждений, но наш разговор переходит на слишком интимные темы. Я вполне способна сама разобраться со своей личной жизнью.
– Когда в Эклипс-Бей сходятся Харты и Мэдисоны, это перестает быть личным делом каждого из них, – возразила Элайн.
– Ладно, пусть так. Но все же хочу заметить, что я сама способна со всем разобраться.
– Ты уверена?
– Конечно. Я не школьница, мама. Я уже давно самостоятельный человек.
– Тебе ни к чему лишние проблемы, а они у тебя непременно появятся, если в твою жизнь войдет Мэдисон.
– Гейб не такой, как остальные Мэдисоны. Он получил высшее образование и выстроил весьма успешный бизнес. Когда я была девочкой, я, помнится, часто слышала, как дед называл Гейба исключением, которое лишь подтверждает то правило, что у всех Мэдисонов на роду написано плохо кончить.
– Да, дорогая, я знаю. – Наступила еще одна небольшая пауза. – Но, только между нами – лично меня из всех Мэдисонов Гейб настораживал больше всех.
Лилиан похолодела.
– В самом деле?
Элайн ответила не сразу. Лилиан живо представила, как мать задумчиво смотрит вдаль, вспоминая прошлое.
– Не одна я за него переживала, – сказала наконец Элайн. – Мы часто говорили о нем с Изабель. Будучи еще совсем ребенком, Гейб отличался чрезмерной сосредоточенностью, слишком хорошо для ребенка умел владеть собой. Он никогда не терял головы, никогда не имел неприятностей в школе. Всегда получал хорошие оценки. Все это не вполне нормально.
