Насквозь

В один ряд, в один фронт, так же пьяно и смело,
Вопреки ничему, но уж точно вперед,
Потому что и мне до всего, кроме тела,
Спирт, осока, полынь, чай и липовый мед.

Выстрел выстрелу — рознь, пуля-дура, известно,
Ноги, руки, плечо, шея, грудь, голова,
На носилках в санбат, врач по-своему честный,
Крик отчаянья, стон, мат, простые слова…

В душу, в память, навек, до последнего вдоха,
Не ищите причин, не берите на понт,
В первый ряд, потому что без радости плохо,
Потому что хочу на один с ними фронт.

«Насквозь всё свое одиночество, разве не повод…»

Насквозь всё свое одиночество, разве не повод
Однажды уйти, чтоб вернуться к другой тишине?
Где нить Ариадны — не током наполненный провод,
Где всё, что бесценно, гораздо дороже в цене.

Насквозь — через лед и бетон, поперек всем протестам,
Однажды забыть свою память в холодном углу,
Туда, где давно приготовили теплое место,
Туда, где никто и не видел холодную мглу.

Насквозь — от себя и к себе, в город детских мечтаний,
Однажды без лишних звонков утопить все ключи,
Где честно оценят плоды ненапрасных страданий,
Где даже не знают, что плахам нужны палачи.

Насквозь — словно выход и вход — лишь единая точка,
Однажды луч света откроет дорогу в Эдем,
Где будет написана самая главная строчка,
Где есть аксиомы и нет вообще теорем.

Насквозь, навсегда, насовсем — разве это не повод?!

«Пробегу по воде, пройду ли по берегу…»

Пробегу по воде, пройду ли по берегу,
Где мокро, где сухо — понятное и не очень внятное,
Отчего земля покрыта родимыми пятнами,
Смогу ли я стать больше, чем мне предписано?
Когда я уйду, ты не станешь расстилать скатерти,
И водка в графине не даст тебе утешения,
Любовь — не всегда прощание, но всегда прощение,
Оставляю грусть и надежды найти в будущем,
Прилавки грез залепили большими процентами,
Вероятно, сезон скидок — результат кризиса,
Мне уже за сорок, чуть-чуть — и пойду к пятидесяти,
Ты не так молода, как тебя утешают поклонники,
Догорает свеча, забытая на подоконнике,
Розы сникнут к утру, до обеда съедят все устрицы,
Ведь картина мира — часть речи Иосифа Бродского.

«Странно, что Пушкин имеет отношение к Африке…»

Странно, что Пушкин имеет отношение к Африке.
Впрочем, все мы в душе грезим солнцем, теплом, пирамидами…
Арина Родионовна, мне бы послушать сказку в вашем исполнении,
Может быть, я сумел бы написать ее лучше, понятней, лиричнее.

Он любил Петербург, Петербург не любил его всякого,
Результат — все умрем, но не все мы умрем одинаково,
Лучше — с пулей во лбу. В пах — больнее и странно до странности,
Власть не очень любит убитых за их постоянности.

Что в итоге? Предки поэта нашлись только в Африке.