Серёга. Помог вынести… как ты сказал?
— Рака… — пробормотал инок, переводя взгляд со старого еврея на молодого.
— Ага. — Саня кивнул. — Помог мне вынести раку с ключами с территории монастыря! За что аббат вытурил его оттуда.
Еврейчик поразился:
— Саша, ты украл раку с прахом святого!?
— Конечно! — передёрнул плечами Санёк. — Ты думал, я ключи на улице нашёл!?
Соломон не проявлял ни малейшего удивления, лицо его было бесстрастно.
— Игумен Феофил внёс меня в «чёрный список»! — сообщил Сергий. — Меня больше не примут ни в один монастырь! — пожаловался монах.
Впрочем, последнее сообщение осталось без внимания. Сидоркин взял по-хозяйски два стула с высокими спинками от стены, поставил их возле стола. Бухнулся на свой стул, хлопнул по сиденью другого ладонью:
— Садись, Серёга! Потолкуешь с нами. Может, подскажешь чего, всё-таки Бога ты должен знать лучше всех нас.
Сергий опустился на сиденье, чинно сложив руки на коленях.
— Ты ввёл дядю в курс дела? — спросил Сидоркин у еврейчика.
— Нет, но дядя нам поможет. Правда?
— Да, я помогу вам, — антиквар посмотрел на Саню. — Знаете, когда Авраам загорается какой-то идеей, его невозможно переубедить. А так как его идеи всегда приносят ощутимую выгоду нашему с ним благосостоянию, — еврей потёр пальцы друг о дружку, — то я подчиняюсь.
— Дядя! — прервал еврейчик. — Расскажи Саше, что ты сделал по моей просьбе.
Монах снова открыл рот. Вообще, это у него была характерная черта. Когда инок внимательно слушал, он всегда держал рот полуоткрытым. Правда, если не ел.
— Арик всегда меня одёргивает. — Соломон забарабанил пальцами по столу. — Но я прощаю, ведь он — мой единственный и любимый племянник… — Жид прекратил барабанить по столу. — Я позвонил своему человеку, он работает на таможне, в аэропорту «Толмачёво». Вы с Ариком завтра в пять часов утра летите грузовым рейсом. Приземлитесь в Тель-Авиве, и на автобусе доедете до Иерусалима.
— Прекрасно! — обрадовался еврейчик. — Я тебе говорил, Саша, что мои дядя самый ловкий и понимающий! Завтра мы будем уже в Святом городе! Посетим то место, которое нам нужно, и всё закончится!
— Для Бога закончится, но не для меня, — проворчал карманник. — А до завтра нужно ещё дожить! Ты сказал дяде про отморозков?
— Нет ещё, — еврейчик отрицательно мотнул головой.
— Тогда скажу я! — Сидоркин прямо взглянул на антиквара — Соломон! Я не буду пудрить вам мозги всей хренотенью, что узнал час назад. Совсем скоро… к вашему магазинчику подгребут два отмороженных типа, для которых убить легче, чем посцать! Где-то рядом болтается ещё один тип, который всё выглядывает и вынюхивает… — Карманник яростно мусолил нос. — Поэтому сейчас мы все быстро валим прочь! Уйдём из магазина хитрым способом, которому меня научил дядя Вася Седой. Обрубает любую погоню. Серёга пойдет с нами. Когда будем в безопасности и уверены, что никто не следит, Серёга — иди куда хочешь, — вор похлопал инока по плечу. — Соломон, а вы отдайте мне ключи! И до понедельника не светитесь ни дома, ни на работе. Тогда будете живы!
30. Пришитое ухо
К «РЕСТОРАЦИИ», завывая сиренами, подъехали две милицейские машины: чёрная «Волга» и «УАЗ». Из автомобилей выскочили 8 человек.
Трое милицейских в бронежилетах с надписями «ОМОН» на спинах, с автоматами и в масках. Они первые, настороженно поводя оружием, зашли внутрь.
— Всё чисто! — послышалось из здания.
Ещё три человека двинулись в «РЕСТОРАЦИИ»: человек с чемоданчиком, затем снова человек с чемоданчиком — видимо, эксперт и медик, потом ещё молодой парнишка в штатском.
Ещё двое, следователь и опер, подошли к Поросю, гревшемуся на солнышке.
— Кто вы? — спросил следователь — высокий, белозубый мужчина с интеллигентным лицом, тонкими губами, с папкой в руке и в сером костюме.
— Моё имя тебе ничего не скажет! — кичливо ответил Пороська, щуря от солнца жёлтые глаза.
— Знаешь его? — обратился следователь к коллеге. Коллега-опер был немного полноватым человеком с лысым черепом, проницательными глазами и толстыми губами. Плечи обтягивала чёрная кожанка. Он произнёс, обнажив сверху справа жёлтую фиксу:
— Среди Шамановской братвы такого нету.
И тут же спросил сам:
— Ты давно здесь сидишь? И зачем, вообще, сидишь?
— А на хрена тебе знать!? — поинтересовался Пороська, ухмыляясь.
Лысый опер сгрёб его за плечо:
— Как разговариваешь, урод!?
— Полегче! — огрызнулся бес в человеческом обличье, пытаясь стряхнуть руку. — У меня прострелено это плечо!
Опер держал цепко, поэтому Поросю пришлось укусить его за указательный палец. Милицейский вскрикнул, отдёрнул руку, с изумлением посмотрел на медленно проступающие капельки крови на укушенном пальце. Следователь обалдевшим взглядом тоже смотрел на палец. Затем оба одновременно и молча посмотрели на Порося. Тот продолжал сидеть, как ни в чём не бывало, поглядывая по сторонам. Рожа была такая же безмятежная, как и в начале разговора.
— Гляди, Коля, — сказал следователь тихо. — У него ухо пришито. Видно, парень псих.
— Мне прививку делать от бешенства!?
— Не помешает!
Подбежал молодой парнишка в штатском.
— Товарищ капитан!.. — обратился он к лысому оперу.
— Ну… — отозвался тот, всё так же удивленно глядя на укушенный палец.
Красные капли падали на асфальт.
— Вы руку поранили? — озаботился парень, при этом поглядывая на беса.
— Ерунда…
— Как сказать, Коля! — возразил следователь. — Тебя ни разу не кусала бешеная собака? То же самое!
— Он мою кровь с асфальта будет слизывать! — отпарировал опер, наконец выходя из ступора. Он зажал рану на пальце и обратился к молодому. — Что там? — мотнул головой на ресторацию.
Паренёк оторвался от рассматривания странного типа с пришитым ухом, и сказал возбуждённо:
— Настоящая бойня! Всё, как у банка — гора трупов и полный разгром!.. Похоже, ребята, что учинили это, поклонники фильмов Тарантино!
— Ладно, иди, попробуй найти свидетелей! — распорядился капитан.
— А это кто? — парнишка показал на Пороську.
Работники милиции разговаривали, стоя полукругом возле лавочки. Порось не слушал их трёп, сидел себе молча и сидел, как будто был один.
— У меня чувство, что парень в курсе темы! — с усмешкой произнёс следователь.
— Я тоже так считаю, — вымолвил опер. — Странно, почему он не убежал?
— Псих, — пожал плечами следователь. — Кто знает, что у него в башке?
— Верблюдов, ты ещё здесь?! Марш за свидетелями!
— Ага! — парень последний раз оглядел Пороську и убежал.
