он отложил сомнительный предмет в «совсем отдельное место». Потом в эту же кучку последовало по просьбе Батена еще несколько вещей. Большая куча тем временем рассосалась, разбежалась по разным углам – сортировщики определяли, что пойдет в переплавку, а что еще может послужить в таком виде, в котором поступило.
Металла в Таласе мало, он дорог, и на аукцион, где продается весь металл, поступающий сверху, всегда собирались покупатели и перекупщики со всей страны. Гильдия Кормщиков уполномочила Батена посмотреть, что будет на аукционе из имперского вооружения, и выкупить то, что попадется в приличном состоянии; Батен не сомневался, что отобранное им оружие можно будет легко восстановить. Краевики люди темные, огнестрельному оружию доверяют мало и могут сдать на обмен в качестве лома неисправный аркебузет – конечно, если на нем нет богатых украшений – починить же и не попытаются.
Сортировщик еще раз осмотрел свое опустевшее поле деятельности, подобрал и бросил в кучу, предназначенную для переплавки, какие-то проржавевшие перекрученные скобы, потом обратил взор наверх, на мостик, облепленный людьми, и, высмотрев Батена, позвал:
– Эй ты, уполномоченный! Иди сюда…
Батен неспешно начал спускаться.
Второй сортировщик тем временем начал аукцион.
Таласский аукцион проходит так: аукционер берет в руки вещь – допустим, оловянный таз, украшенный чеканкой, – вертит его в руках, показывает сидящим на мосте и одновременно, описывая вслух предмет, не забывает упомянуть о видимых глазу недостатках – скажем, царапине, сколе или сломе. Поскольку при этом он редко бывает серьезен, аукцион проходит при общем удовольствии и аукционера, – и зрителей. Определение платежеспособного покупателя напоминает скорее игру: когда доходит до торга, аукционер называет цену и тычет пальцем в самого крайнего человека, сидящего на мостике. Если тот что-то предлагает, палец аукционера перемещался на его соседа, чтобы выслушать следующее предложение, если нет – палец передвигался к соседу, после того как потенциальный покупатель разводил руками. Чтобы не задерживать аукционера, кое-кто из сидящих на мостике разводил руками заранее. Зрелище получалось презабавное: аукционер битых пять Минут описывает вещь, а когда взгляд и палец «о его обращается к мостику, там все сидят руки в стороны.
На узком покачивающемся мостике такой трюк доступен был только таласарам. Сам Батен цеплялся обеими руками за веревочные поручни, едва сохраняя равновесие, и боялся не то что руки оторвать, а и просто пошевелиться.
Ему, слава Богам-Ученикам, прелесть аукциона во всем объеме почувствовать не довелось. С облегчением спустившись вниз по зову сортировщика, он еще раз осмотрел отобранные предметы, подтвердил желание их забрать и подмахнул составленные сортировщиком расписки. Сортировщик быстро и умело сложил вещи в плетеный короб, обвязал бечевкой, подсунул бумажку с адресом под узел и шлепнул на него и угол бумаги комок сургуча. Батену осталось лишь припечатать сургуч своей печатью, после чего, поблагодарив сортировщика, он распрощался с аукционом; доставка покупки по указанному адресу – не его дело.
Батен знал, что ему придется опоздать на обед, и заранее предупредил о том хозяйку гостиницы, в которой жил, а раз уж он оказался в этом районе города, то имело смысл по дороге домой сделать крюк и зайти в Княжескую библиотеку, где, по указанию Гильдии, ему было позволено брать книги на дом. Высокая загорелая девушка, работающая на выдаче, быстро нашла заказанную книгу, положила ее в непромокаемый пакет из морского шелка, запаяла раскаленным утюгом. Батен поблагодарил и расписался в получении на именном формуляре.
Книга называлась «Инженерный лексикон» и содержала в себе объяснения многих терминов и понятий, которые Батен встречал в других книгах. Он много читал последнее время и привык к своеобразному таласскому правописанию; другое дело, что он не понимал в этих книгах многих слов, поэтому приходилось довольно часто обращаться за помощью к соседям, по гостинице, пока один из них не порекомендовал ему полистать «Лексикон».
Гостиница, в которой он жил, принадлежала Гильдии и находилась недалеко от Силуруса, второго по значимости города Таласа после Искоса. Именно Силурус был настоящей, хотя и неофициальной, столицей Таласа. Искос являл собой средоточие административной жизни страны: здесь находились официальные резиденции княгини и гильдий, проводились заседания Большого и Малого Кабинетов и Совета Гильдий – деловая жизнь Таласа тяготела к Силурусу.
Сам город располагался на скалистом выступе в нескольких милях от Отмелей и был соединен с ними искусственным молом, по гребню которого проходил широкий тракт, в который то и дело вливались короткие отрезки дорог, идущие от пирсов и пристаней, сплошь облепивших дамбу от самого города до Отмелей; особенно много их было с внутренней стороны дамбы, защищенной от штормовых приливов и иных неожиданностей Океана, – это место так и называли Подветренной бухтой или Подветренным портом. Но можно было сказать, что весь мол сплошь был превращен в один огромный порт, а заодно и рынок, куда прибывали корабли и лодки со всего побережья и с Островов и где торговали всем, чем Отмели и Острова были богаты. Так что не было ничего удивительного в том, что Товарная Биржа, правление Шелкового Банка, правление Островной'Компании, правление Столбовой Компании и еще десяток правлений помельче располагались как можно ближе к месту приложения своей деятельности, то есть – в Силурусе. Гораздо более удивляло, что тут же, в непрекращающейся ни днем ни ночью толчее находились и такие, казалось бы, почти академические учреждения, как Архивная Регистратура, Патентная Коллегия и, наконец, Княжеский Лицей, где преподавали самые известные в Таласе ученые… Впрочем, когда Батен пообжился на новом месте, то понял, что в этом есть свое рациональное зерно, не зря же Гильдия Кормщиков, Главный Штаб которой тоже, естественно, располагался в Силурусе, выбрала именно его базой подготовки предстоящей большой экспедиции к новым островам.
Княжеский Лицей, в библиотеке которого Батену довелось в последнее время проводить много времени, был сам по себе местом весьма примечательным. Прежде всего здесь находилась старейшая в Таласе школа, учиться в которой почиталось большой честью и где учились на казенном кошту отобранные по всему княжеству одаренные школяры, а за особые – очень хорошие – деньги могли учиться и все прочие желающие. Старшие отделения были более доступны и, по рассказам знакомых таласар, по организации очень напоминали Таласский Университет, который находился в Искосе (вот еще один парадокс Таласа: Княжеский Лицей в одном месте, а Университет – за сотню миль дальше). Если так, то таласские высшие школы мало напоминали университеты имперские.
Сам Батен, правда, университетской жизни не испытал – он всегда хотел быть военным, у него в голове и мысли не возникало стать богословом или, скажем, юристом, однако студиозусы среди его родичей были, и, судя по их рассказам, университеты в Империи были иными. Прежде всего, что в Университет, что в Лицей свободно принимали девушек. Здесь, как и вообще в Таласе, женщины вели жизнь более свободную и менее скованную обычаями, чем в Империи: они имели право распоряжения имуществом и по достижении совершеннолетия могли решать свою судьбу сами. И многие молодые особы этим правом пользовались, покидая родительский дом для того, чтобы уехать работать или учиться, наконец, чтобы выйти замуж. Батену недавно довелось повстречаться с такой молодой дамой-картографом, которая после довольно
