купцы-мусульмане, которые должны либо получать за это заработную плату, либо жить за счет банального воровства от собранного (вообще-то одно другого не исключает).
Н. И. Костомаров: «Монгольскую дань взяли тогда на откуп хивинские купцы, носившие название бессермен, — люди мугамеданской веры. Способ сбора дани был очень отяготителен».
Т. В. Черникова: «В 1262 году на Руси вспыхнуло восстание против бессермен — купцов-мусульман, которым великий хан отдавал на откуп сбор дани. От тех бессермен людям была “великая пагуба”».
Представьте, сколько эти самые бессермены должны были приворовывать, особенно в условиях полной бесконтрольности? Деятельность купцов-мусульман сборщиков дани по непонятным причинам Орда вообще никак не контролировала. Об этом свидетельствует тот факт, что, когда бессерменов начали убивать и выгонять в результате бунтов, при них не оказалось ни одного монгольского воина, который бы их защитил.
В. И. Буганов: «В 1262 году восстали жители Владимира, Суздаля, Ростова, Ярославля, Устюга Великого. Начали ростовцы — на вечевых сходках потребовали убрать из города откупщиков-мусульман, которым ханы давали право на сбор податей; некоторых из них убили».
Н. И. Костомаров: «Народ вскоре пришел в ожесточение; в городах Владимире, Суздале, Ростове, Переяславле, Ярославле и других по старому обычаю зазвонили на вече и по народному решению перебили откупщиков дани».
Поскольку, кроме сборщиков дани мусульман, не погиб ни один монгол, хан даже не расстроился.
Н. И. Костомаров: «Хан Берке оказался более милостив к русским, чем можно было даже ожидать. Он не только простил русским избиение бессерменов (которых гибель, как народа подвластного, не могла раздражать его в той мере, в какой подействовало бы на него избиение ханских чиновников)».
Н. М. Карамзин: «Великий князь успел в своем деле, оправдав изгнание бессерменов из городов суздальских. Хан согласился также не требовать от нас войска…»
Имеет ли смысл нынешнему российскому гражданину рассказывать о том, сколько наворует бесконтрольный сборщик податей? Современный российский гражданин и так понимает — такой сборщик украдет ВСЕ!
Теперь прикинем, могло ли монгольскому хану после всего перечисленного хоть что-нибудь достаться? Скорее всего — нет. Думаем, при таком положении дел, Великий хан сам вынужден был немного приплачивать Руси, если не хотел нарушать отчетности.
Каким образом вообще купцы-мусульмане оказались сборщиками монгольских налогов? Как такое могло произойти? Кто мог принять решение о привлечении купцов-мусульман к данному делу? Пожалуй, такое решение мог принять либо хан Орды, либо хан империи, но чем они при этом должны были руководствоваться? Даже представить тяжело, как происходило обсуждение этого вопроса? Мы попробовали, получилось примерно так:
Хан: «Придется нам, товарищи, сделать так, чтобы дань с Руси собирали купцы-мусульмане».
Соратники хана: «Почему купцы, Берке ага? Почему мусульмане? Может, и мы на что сгодимся?»
Хан: «Да я и сам понимаю, что ерунда какая-то, но пусть будут все-таки купцы-мусульмане».
Соратники хана: «Так они же вроде все при деле. Им торговать нужно, на то они и купцы».
Хан: «Ничего! Мы их попросим. Купцы — народ сознательный. Подождут их товары пару-тройку лет».
Соратники хана: «А потом?»
Хан: «Потом опять подождут».
Соратники хана: «А где мы столько купцов найдем, их же для такого дела многие тыщи потребуются?»
Хан: «Ну, сначала по дорогам отлавливать придется, а потом из-за границы выписывать будем, за валюту».
Соратники хана: «А как узнаем, что они на самом деле мусульмане? Если тест на обрезание, то ошибка может выйти? Как бы на иудеев не напороться?»
Хан: «Создадим аттестационную комиссию, товарищи. Будем проверять знание Корана».
Соратники хана: «Так мы же сами Коран не знаем, и читать не умеем, ни по-арабски, ни по- каковски».
Хан: «Тьфу на вас! Замолкли все! Хватит тут антимонгольскую агитацию разводить!»
Соратники хана: «А кто их контролировать будет? Ведь разворуют все начисто!»
Хан: «В том-то и дело, что никто. Если их контролировать начать, тогда в наши действия могут прокрасться зачатки логики и здравого смысла. Этого нельзя допустить. Я тут кандидатскую пишу на тему «Бесконтрольность сборщиков налогов как высшая стадия монгольского идиотизма», а вы своими предложениями мне все наработки перегадите. У меня из-за вас исходные данные коту под хвост пойдут!»
Соратники хана: «Может, не только мусульман, может, буддистов тоже привлекать будем? Мы монголы-язычники не должны нарушать своего главного принципа — веротерпимости».
Хан: «Ни в коем случае! Только мусульмане. Иначе нас не поймут».
Соратники хана: «Кто не поймет?»
Хан: «Кто, кто? Да мало ли тупых на свете? Найдутся, кому не понять!»
Соратники хана: «Тогда еще вопрос. У историков из-за этих мусульман к нам претензии не возникнут?»
Хан: «Знаю я этих историков. Никогда у них ничего не возникало и в этот раз прокатит. Работайте, товарищи!»
Честно говоря, мы никак не можем понять механизм перехода мусульманских купцов в сборщики налогов? Предположим, какой-то купец, житель Бухары возит товары. Маршрут его движения вполне мог быть: Бухара, низовья Волги, Торжок и Балтика либо Италия. Для простоты пусть будет Балтика.
Пока лето, надо успеть пару ходок сделать к Балтике. К осени купец больше будет двигаться между Торжком и Бухарой. Зимой, когда северные реки замерзнут, вообще придется курсировать между Волгой и Бухарой.
Очевидно, для передвижения по Волге ему необходимо иметь собственный челн или ладью, в местах стоянок склады и рабочих для их обслуживания. К примеру, у него есть небольшой склад на Балтике, также в Торжке, в каком-либо волжском городе и, естественно, в Бухаре. Из работников у него: один на Балтике, два в Торжке, два на Волге, дома три жены и прислуга. На кораблике должен быть капитан с парой матросов и пара девиц, которые кормят, обстирывают купца. Ну и еще выполняют разные обязанности, когда жены далеко, а купец в чем-то нуждается.
Возит купец и ткани, и оружие, и ювелирные изделия. Но не брезгует и скоропортящимся товаром: бахчевые, фрукты, рыба, шкуры, мед и т. п. По всему маршруту у него договоренность с разными людьми, которые поставляют товар качественный, дешевый и точно ко времени, чтобы ни себя, ни ладью не задерживать. Такие связи годами нарабатываются, в деле проверяются и пуще глаза берегутся. От этого у купца выгода идет. Трех жен и пятнадцать детей содержать — тут ох как все четко работать должно. Как часики.
И вот в один прекрасный день, некий узкоглазый пастух сообщает данному купцу, что он едет заниматься сбором налогов с десяти оленьих пастбищ и трех северных городищ, промышляющих охотой.
Очевидно, купец должен теперь всех своих работников распустить, челн продать, а годами наработанные связи порушить. Вдобавок неизвестно, увидится ли он когда-нибудь со своими женами и детьми? Поскольку работа пожизненная и трудовых отпусков не предусматривает.
На что жить теперь его огромной семье? Купец, конечно, будет передавать семье часть своего мытарского заработка, но поскольку этого явно на всех не хватит, то, видимо, придется просить своих жен изредка подрабатывать на панели.
При этом купец должен себя хорошо вести, поскольку на Севере народ сборщиков дани не любит и вполне может подстроить несчастный случай. Если же купца поймают монголы «на присвоении» себе лишней части налогов, ему также неминуемо отрубят голову.
По замыслу историков, купец бросает все и с веселыми криками «Вот оно, счастье!» несется в дальний край собирать налоги иностранному хану. Мы же во всем этом сомневаемся и никакого здравого
