Опасность — почти осязаемая, и что-то во мне кричит: 'Нельзя! Туда нельзя!' Приходится пересилить себя, чтобы приблизится.
Еще один виток, крутой и узкий — вокруг шпиля голубятни. Я отчетливо слышу в сердцевине ее присутствие тех, кто и в самом деле ждет нас — Маленького Человека, старика-жреца и Альсиного старшего брата. Инерция вынесла меня прямо на оконный проем, наполовину зашитый деревянным щитом. Колдуна спиной вперед вмазало в доски, щепки и обломки с треском посыпались внутрь.
Сдавленное проклятие.
— Отцепись, — потребовал я, едва удержавшись на подоконнике.
— Эй, — тихонько окликнули со дна комнатки, — А без грохота никак нельзя было?
Колдун ловко спрыгнул на пол.
— Добрый вечер честной компании.
Маленький Человек шагнул к нему, приподнимая фонарь — да так и застыл. Немая сцена.
А я замешкался: ни с того, ни с сего снова встало перед глазами — бегущая коза в пятне расширяющейся тени…
— Понял! Ты должен был бежать от меня! Бежать, понимаешь, и тогда я…
И он тоже застыл, как и все внизу, застыл вполоборота ко мне, на одно короткое мгновение. А потом глаза его вспыхнули.
— Молодчина, Иргиаро!
— Ага, — я спрыгнул с подоконника, — Теперь дело за малым. Заставить побежать Большого Человека.
— Эй, — привлек к себе внимание Маленький Человек, — Я так понимаю, у вас уже имеется какой-то план?
Он смотрел, прищурясь. Он собрался мгновенно, стиснул в кулак испуг и смятение, отодвинул любопытство. От него так и веяло жгучим холодом.
— Поделитесь соображениями, — продолжал он, — Мы тоже заинтересованная сторона.
Старший брат и старик-жрец еще не совсем пришли в себя и молчали.
— Как себя чувствует господин Мельхиор Треверр? — поинтересовался колдун.
Маленький Человек опустил фонарь и сел на свое место. Ответил старик:
— Благодарствуем. С Божьей помощью, получше.
В невозмутимо-мирном фоне его эманаций вильнула хвостиком скользкая холодная змейка.
— Насколько получше? — насторожился колдун, — Приказы отдает?
— О, да, господин… м-м… Все важные приказы уже отданы, — старик честно попытался сдержать горечь, но у него не вышло: — Так что надеяться нам не на что.
— Садись, Мотылек, — Маленький Человек кивнул на ящики, — И ты присаживайся, господин… Эдаваргон.
Выдержке мальчика можно было только позавидовать. Колдун подтащил ящик и уселся.
— Значит, с рассветом начнут строить… плаху или виселицу?
— 'Плаху'! — Маленький Человек фыркнул, — Да кто он такой, Имори наш, чтобы кровью его пачкаться?
— Угу, — согласился колдун, — А хоть один плотник в Треверргаре остался?
Оба Альсарениных брата и старик переглянулись.
— Неужто отсрочка? — пробормотал старик.
— Не отсрочка, — покачал головой старший брат, — Но до полудня они провозятся. Трибуны соберут очень быстро, все это добро в готовом виде в сарае сложено, возле кузни. Только помост придется выстроить. И два столба с перекладиной.
Они сидели рядом, Альсины братья, и еще рядом сидел старик, и еще ближе — колдун. У меня голова закружилась, я словно оказался на перекрестье всех ветров — северного, западного, южного и восточного. На мгновение я выпал, а потом услышал, как старик, южный ветер, говорит:
— Ну-с, господа, мы тут собрались в весьма неожиданном составе. Мы надеялись, что со слов Летери вы догадаетесь, что произошло, и сориентируетесь… Но, признаюсь, вас, м-м…
Он замялся. В нем не было ни мощи, ни напора. Только тепло, слабое, но несомненное, дыхание тех краев, где изначальна благодать.
И Маленький Человек, северный ветер, подхватил:
— Вас, господин Эдаваргон, мы лицезреть не ожидали. Однако, ваше прибытие доказывает, что вам есть что с нами обсудить. Посему выкладывайте.
Сдержанный вздох, беззвучный поток разреженного воздуха, несущий тонкие ледяные лезвия на крылах своих, и сам жестоко израненный, иссеченый теми же лезвиями… Я видел полотнища немыслимой белизны и спектральную синеву, такую синюю, что она казалась черной… Пугающая страсть спокойствия, неистовость вечной мерзлоты, стихия безмолвия, жуть и восторг. Пропасть, мальчик, как этот неукротимый звездный ветер не свел тебя с ума?
— Со своей стороны мы тоже подготовили некий план, — сказал западный ветер, старший брат, — Но это только на крайний случай. Рейгреду он не нравится. Да и нам с отцом Дилментиром — тоже.
Он повернулся ко мне и вытащил из-за пазухи какой-то серый пушистый сверток.
— Возьми, Мотылек. Передашь Альсарене. У нас в комнате лежала, я и подумал, сестре приятно было бы получить что-нибудь, напоминающее о доме.
Я принял сверток — руки наши встретились на мгновение. Контакт распахнул двери, раздвинул горизонты — и западный ветер провел по щеке моей сухой горячей ладонью, стирая пот и пыль долгого пути.
И я замер потрясенно. Теперь оставался лишь контакт взглядов, а глаза у западного ветра были густо-голубые, цвета цикория. Я, наконец, увидел, как он изменился, старший брат. Я помнил его — смятенного, усталого, испуганного, такого же, как и любой другой обитатель Треверргара. Но теперь слепок памяти не ложился на новый силуэт. Что-то в нем прояснилось, очистилось, отфильтровалось… осели муть и сор… Нет, ощущение это не было похоже на ощущение ветра… скорее, камень, нагретый солнцем камень, даже ночью лучащий свой плотный сдержанный жар. Его присутствие не смущало, напротив, находиться рядом было приятно и безопасно. Ощущение устойчивости, когда почва не ходит ходуном под ногами… вот, правильно — почва. Земля, а не камень, земля, полная силы, полная жизни, дарящая, обещающая. В нем не было и следа той сияющей пропасти, что терзала Маленького Человека, но была глубина и наполненность, внутреннее постоянство. Надежность. Надежда. Некая точка отсчета. Печка, от которой пляшут. Дом. Убежище. Корни. Где-то на окраинах, на периферии, я ловил болезненные обрывы, сломы… Но их уже затягивало, и я знал, что они поднимутся и воспрянут, как поднимается примятая трава.
Я первый опустил глаза и посмотрел на сверток, лежащий у меня на коленях. Это же подарок Ирги, пуховая шаль, которую Альса так любила! Воспоминания о доме? Нет, мой друг, это гораздо, гораздо больше.
— Ладно, — кивнул, прерывая паузу, колдун — мглистый, изменчивый ветер с востока, — Тогда в общих чертах. Мы с Иргиаро решили так…
Тот, Кто Вернется
Мы отрабатывали 'веер вариантов' на работу в одну команду. План выемки пришелся им по нраву, со своей стороны они брались обеспечить панику и отвлечение 'хватов' на время, необходимое Иргиаро, чтобы произвести выемку. Мы прокачивали основные варианты, добирали дополнительные, а я все никак не мог отделаться от странного ощущения. Словно время дернулось вспять, и я — в Каорене, и Эдаро сказал: 'Пробуй работать в команде, наследник. Оно не лишним будет.' Эти трое… Дьявол меня раздери, они — тройка, сработанная в лучших традициях каоренской школы, им не надо разговаривать друг с другом, достаточно взгляда, движения бровей…
'Маленький, старенький, незаметный'!.. Хотя… да, Ведущий здесь — не он. И не умница-Паучонок. Вот так так, парень. Не ожидал, признаться. Где же все это было раньше, гвардеец ты мой? Неужели так крепко
