В группе Крутикова находились разведчики Василий Дроздов и Приступа. После освобождения Львова Дроздов рассказывал Харитонову, что в середине февраля 1944 года он встречался с Кузнецовым (Грачевым) в лесу под Львовом.
«Мы с Приступой, – говорил Дроздов Харитонову, – несколько дней блуждали по лесу и наткнулись на группу евреев, которые скрывались от фашистов в землянках в глухом овраге в лесу. Мы решили остановиться у них на несколько дней, чтобы отдохнуть и отоспаться. К несчастью, мы здесь заболели тифом.
Именно в это время к нам пришли Грачев, Каминский и Белов.
Грачев рассказал, что он, Каминский и Белов до Львова добрались благополучно и расположились у родственника Каминского. Грачев сказал, что однажды он встретил на улице Харитонова и на этом основании решил, что группа Крутикова уже действует в городе. Вступать в контакт с группой Крутикова, объяснил Грачев, у него не было необходимости, так как он полагал, что вскоре вблизи Львова появится весь отряд Медведева.
Во Львове Кузнецов совершил несколько актов возмездия. Так, утром 9 февраля он ликвидировал двух немецких генералов, после чего он и его товарищи несколько дней не появлялись на улице, скрываясь у родственника Каминского. Их машина стояла в сарае. Адрес дома, где они скрывались, Кузнецов не упоминал». Так пишет Харитонов об этом периоде жизни Кузнецова.
Кузнецов сообщил Дроздову и Приступе, что, как ему стало известно из немецких источников, большой отряд советских партизан шел ко Львову с севера, но после столкновения с немцами был вынужден повернуть назад. По этой причине Кузнецов решил оставить Львов и пробираться к линии фронта, чтобы уйти к своим.
Что же происходило тем временем во Львове, как действовал там гауптман Пауль Зиберт?
Во Львове
Во Львове проводилось совещание руководящих работников гарнизона. На совещании должен был председательствовать вице-губернатор доктор Отто Бауэр, глава правительства «Округа Галиция».
Гауптману Зиберту удалось пройти на совещание, которое проводилось в помещении оперного театра. Зиберт внимательно прослушал выступления докладчиков, хорошо изучил приметы Бауэра и покинул зал незадолго до закрытия совещания.
Доктор Бауэр вышел из помещения оперного театра вместе с полковником Шнайдером и заведующим протокольным отделом своего «правительства». Зиберт подождал, пока они сядут в «мерседес», и последовал за ними на своем сером «фиате», чтобы выяснить, где проживал вице-губернатор.
На следующий день в 7 часов 45 минут утра на Лайтенштрассе, 11-А остановился автомобиль. Точнее говоря, он припарковался перед зданием музея великого украинского писателя Ивана Франко, напротив которого находилась резиденция Бауэра. Вице-губернатор должен был появиться с минуты на минуту. Это было заметно и по поведению часового, стоявшего у входа в резиденцию.
По установившейся для таких ситуаций практике, Белов вышел из машины и начал копаться в моторе, а Пауль Зиберт расхаживал рядом, демонстрируя всем своим видом, что он недоволен непредвиденной задержкой.
Все внимание Зиберта было обращено на противоположную сторону улицы, на виллу вице-губернатора, около которой уже стоял черный лимузин.
Бауэр, как и другие немецкие генералы до него, был предельно пунктуален. Ровно в 8 часов из подъезда виллы вышли два человека и направились к машине.
– Вы радио слушали сегодня утром? – спросил генерал своего сопровождающего. – Фюрер заявил, что предстоящая весна будет последцей для большевиков и их союзников. И те и другие исчерпали все свои ресурсы. Задача состоит в том, чтобы выстоять до апреля, а там…
– Пожалуйста, герр генерал! – шофер услужливо распахнул заднюю дверцу лимузина.
В это же время к «мерседесу» подошел Кузнецов. Отдав генералу честь, он, чтобы не повторять прошлых ошибок, решительно спросил:
– Вы генерал Бауэр?
– Да, я Бауэр, – ответил удивленный генерал и непроизвольно поправил фуражку.
– Вас мне только и не хватало! – хладнокровно продолжал Кузнецов.
– Что вы себе позволяете? – повысил голос генерал и повернулся к сопровождавшему его полковнику в поисках защиты и помощи.
Но Кузнецов опередил немцев. Он быстро вынул из кармана шинели пистолет и изрешетил генерала, полковника и шофера. В это время Каминский и Белов уничтожили часового. Через полминуты все трое мчались в «фиате» по улицам Львова.
Картину казни случайно наблюдала Софья Доминиковна Дутко, смотритель музея Ивана Франко. Ее рассказ приводит в своем дневнике Борис Харитонов. «Дело было утром. Я собирала сына в школу. Занятия там начинались в восемь часов. Напоив мальчика чаем, я пошла проводить его до ворот.
На противоположной стороне улицы перед домом, в котором жил вице-губернатор Бауэр, стоял большой черный автомобиль. Около машины стоял шофер. Это был тот самый автомобиль, который приезжает за Бауэром каждое утро.
В это время слева подъехал еще один автомобиль, небольшой, серого цвета, и остановился около ворот ограды музея. Из машины вышли двое, в том числе высокий стройный офицер.
Когда из виллы показались Бауэр и еще один немец, который также жил там, офицер направился через улицу им навстречу. Он остановил Бауэра и, кажется, спросил его о чем-то. Генерал что-то ему сказал, а потом стал снимать с руки перчатку. В это время офицер выхватил из кармана пистолет и стал стрелять. Оба немца упали на мостовую. Выстрелов я не слышала, так как из серого автомобиля застрочили из автомата по часовому и шоферу.
Офицер, который стрелял, подбежал к серому автомобилю, вскочил в открытую дверцу, автомобиль рванулся с места на большой скорости и через несколько секунд исчез за поворотом.
Из здания, в котором проживал губернатор Вехтер, выскочили эсэсовцы и забегали по улице. Я схватила сына за руку и втащила его во двор. Улица была блокирована. Опасаясь, как бы сын кому не проболтался о том, что видел, я в этот же вечер отвезла сына в деревню к родственникам».
Через два дня в газетах оккупантов, выходивших во Львове на немецком и украинских языках, появилось сообщение о гибели «великого сына Германии генерала Отто Бауэра». В некрологе, подписанном генералом Вехтером, говорилось:
«9 февраля 1944 года вице-губернатор доктор Отто Бауэр, шеф правительства дистрикта «Галиция» пал жертвой большевистского нападения. Вместе с ним погиб его ближайший сотрудник, начальник канцелярии президиума губернаторства ландгерихтерат доктор Гейнрих Шнайдер. Они погибли за фюрера и империю».
Сообщение (и комментарии) о гибели Отто Бауэра были опубликованы в газетах Москвы, Лондона, Нью-Йорка, Стокгольма и многих других городов мира.
Гауптштурмфюрер Петер Краузе докладывал в Берлин о том, что какой-то неизвестный 9.2. 1944 года около 7 часов 45 минут совершил покушение на доктора Бауэра и доктора Шнайдера. Имеются основания предполагать, писал он, что речь идет о том самом человеке, который повинен в гибели многих других высокопоставленных деятелей третьего рейха.
Начальник гестапо во Львове Петер Краузе попал в советский плен в последний день войны – 9 мая 1945 года. На судебном процессе во Львове в 1948 году Петер Краузе с кислой миной на лице признал:
– Да, много несчастий принес нам Пауль Зиберт. Анализируя факты, эксперты пришли к выводу, что покушения во Львове были логическим продолжением аналогичных акций в Ровно. В связи с этим во все районы Галиции было направлено срочное предупреждение любой ценой захватить экзекутора, живым или мертвым. За него была установлена награда в 25 тысяч марок.
В свое время штурмбанфюрер СС фон Ортель, опытный разведчик крупного калибра, как-то говорил Зиберху:
– Ты слышал, Пауль, что в городе появился большевистский агент? Он действует под маской немецкого офицера. Как ариец, как член гитлеровской партии я его ненавижу, так как он служит коммунистам. Но как разведчик я снимаю перед ним шляпу, удивляюсь ему. Какая же хитрая бестия! Какая сила воли! Именно таким и должен быть настоящий разведчик: чтобы средь, бела дня, в центре города, уничтожать одного,
