делах.
Наша правительница была очень добра и доверчива к людям. Вероятно, поэтому не смогла вовремя распознать в лживых и коварных голубокожих опасного врага. Одной из мнимых подруг Великой Правды, некой госпоже Моно Поли, удалось внушить правительнице, что разноцветные люди готовят наговор с целью свержения Великой Правды и что только она, встав во главе войска, сможет защитить правительницу от угрожающей ей смертельной опасности.
Проклятые голубокожие! У меня есть нее основания ненавидеть их! Может, я слишком пристрастен… Эти люди обладают несомненными достоинствами: энергичны, оборотисты, не теряют времени даром… При них Стали развиваться ремесла, торговля, возникли фабрики и заводы. Нашлась работа и ученым мужам. Только все это было не во благо человеку, а во имя собственной выгоды и благополучия! Голубокожие жирели и богатели, а люди, гнувшие на них спины с утра до вечера, становились все беднее и беднее. Правительница наша, именем которой прикрывались голубокожие в своих грязных делах, не имела уже над ними никакой власти. Но и этого им оказалось мало: алчным толстосумам стало тесно в стране. Там, где хозяйничали господа Толлары и Рассори, не могла существовать какая-то Великая Правда! Она голубокожим была не нужна! Увы, и нее перестали верить и многие обездоленные и отчаявшиеся акиремцы! Многие попались на лживые речи коварной Моно Поли. Она убеждала людей, что только вера в бога Чистогана спасет их, только с приходом господ Толларов все заживут богато и счастливо. Бедные перестанут нуждаться, и наступит время всеобщего равенства и благоденствия. И вот день расправы с Правдой настал. Добрейшая из правительниц поплатилась за свою доверчивость и легкомыслие. Мы узнали тогда, что Великая Правда свергнута и к власти пришла семейка грабителей, которая отныне стала называться династией Моно Поли!
Находились, однако, и такие, что возмущались и требовали освобождения правительницы. Вечером того же дня на дворцовой площади собралась многотысячная толпа. Она шумела и требовала возвращения Великой Правды! Но ведь на стороне наглой самозванки была армия. Солдаты беспощадно расправлялись с теми, кто пришел на площадь: со стен крепости-дворца по людям стреляли из ружей, на головы летели огромные камни. Страх обуял обезумевших людей. Сколько их погибло от огня и пуль, сколько было раздавлено потерявшей рассудок толпой!
Хитростью и обманом, мечом и огнем захватили власть богачи-голубокожие. Особо отличившихся в кровавых расправах торжественно омывали в каком-то снадобье, от которого кожа их становилась голубой, а взор — бездушным и жестоким. Голубокожие и их подручные залили страну кровью, и люди затихли, смирились, устав от насилия и смерти. Слава всевышнему, что я не успел обзавестись семьей! У меня была невеста, но она погибла одной из первых в ту страшную ночь на площади, закрыв собой ребенка, на которого падало горящее бревно. Она была доброй и отзывчивой девушкой и очень любила детей…
Так я остался совсем один, и жизнь вокруг меня, казалось, остановилась навсегда. Я ходил в университет, читал лекции, восхвалял нашего бога — Чистогана, затем возвращался домой и ложился в кровать стараясь как можно быстрее забыться долгим, тяжелым сном. Так прошло несколько месяцев. Я не видел, что происходило вокруг меня, ничего не слышал, ни о чем не думал и даже не заметил, как стали избегать меня друзья. А жизнь тем временем менялась: начали исчезать коллеги-преподаватели, в аудиториях становилось все тише и безлюдней. Старый университет не был нужен королевскому Дому.
Очнулся я в день ноябрьского новолуния, когда совершенно случайно взглянул на небо и, узрев тонкий серп загадочной Селены, вспомнил, что сегодня мой день рождения и обычно в этот день у меня дома собирались друзья и добрые товарищи, вели бесконечные споры, а под конец все выходили во двор любоваться ночным светилом…
Но сегодня в доме было пусто и холодно, не звенел веселый смех, не горели свечи и не пахло жареной бараниной. Никто в этот день не постучался в мою дверь. И тогда я испугался. Я сам в своем безутешном горе отвратил от себя друзей, отверг их дружбу и справедливо был наказан.
Самое страшное еще ожидало меня впереди, когда я узнал, что стало с моими товарищами. Трое из них: профессор Пок, аббат дель Сантос и товарищ по семинарии Аугусто — бесследно исчезли, оставив безутешными родных и близких. Никто так и не узнал, живы они или нет, что случилось с ними и чем навлекли они гнев всевышнего. С другими происходили не менее таинственные метаморфозы. Я говорю о той странной болезни, которая, по всей вероятности, поранила и меня. Заболевшие ею переставали думать и помнить. Сегодня я почувствовал, что начинаю забывать самое дорогое, что осталось у меня в жизни. Вот почему тороплюсь поделиться той тайной, которую случайно узнал во дворце и которая не должна умереть вместе со мною!
Еще в тот период моей жизни, когда, убитый горем по моей нежной подруге, я перестал интересоваться происходящими вокруг событиями, на меня обратила внимание эта интриганка Моно Поли. Она сочла, что я достаточно образован и предан новой власти, чтобы служить у нее писарем. Университет был закрыт, уцелевшие преподаватели и студенты разбрелись по свету, и мне ничего не оставалось, как согласиться. Я переписывал указы королевы, составлял реестры и проверял счета, писал под диктовку письма, исправлял ошибки не слишком грамотных придворных, вычитывал омерзительные доносы.
Но вот однажды среди писем новоявленной королевы мне попалось одно послание к ее заморской родственнице. В самом начале описывались жуткие подробности вероломного захвата власти голубокожими. Я был потрясен: многое прояснилось тогда в моей затуманенной горем голове. Но не это было главным. Я узнал, что недавно королеву посетила гадалка и очень озадачила Моно Поли. Старуха нагадала правительнице, что благополучие и процветание всей династии зависит от праправнука одного простого человека — кузнеца Джо, которого назовут в честь прапрадеда тем же именем… Королева возмущалась, что судьба всесильной династии может зависеть от какого-то простолюдина, однако, будучи крайне суеверной, решила посоветоваться с родственницей, опасаясь странного предсказания. Что делать ей для спасения семейства? То ли оберегать кузнеца, то ли стереть его род с лица земли, не пощадив ни младенца, ни старика… Старуха-гадалка выразилась весьма туманно: от праправнука кузнеца Джо будет зависеть судьба голубокожих. И все.
Но самое главное открытие ждало меня впереди! Я узнал, что наша истинная правительница жива, что ее не убили, как было объявлено по всему Акирему, а сослали на вечное поселение на остров Безнадежный, до которого трудно добраться даже по морю. Все спуталось у меня в голове. Как?! Великая Правда жива?! Великую Правду новые правители не решились убить! Радости моей не было предела. Но я опасался гнева королевы, которая в любой момент могла застать меня за чтением письма, поэтому я поспешно положил его на место и занялся своими делами.
Вскоре, дней через пять, я был вызван королевой для составления тайной и очень важной бумаги. Несмотря на ненависть и отвращение, которые я испытывал к королеве, я все же решил, что полезно будет овладеть тайной, которая, как знать, могла бы спасти Великую Правду. Глупец! Я должен был догадаться: кто слишком много знает, не слишком долго живет. Но разве я думал тогда об этом!
Злодейка продиктовала мне послание, обращенное настоящим и будущим членам семейства, представителям династии Моно Моли. Что-то вроде завещания… Она предупреждала родственников о словах провидицы, предлагая не трогать кузнеца и быть с ним очень осторожными. Королева советовала мудро распорядиться судьбой его праправнука Джо — заточить его где-нибудь в глуши, сохранив жизнь. Это, по ее мнению, должно оградить будущих правителей от всевозможных неожиданностей.
Я видел, что королева осталась довольна своим решением. Она долго беседовала со мной, не желая отпускать, а под конец пригласила отведать ягод и фруктов с ее королевского стола. И я, несчастный, с удовольствием попробовал всего: и яблок, и ананасов, и сладких дынь. Особенно понравились мне посыпанные сахарной пудрой ягоды клюквы…
Домой я вернулся будто пьяный и слишком возбужденный, что мне сразу не понравилось. Родные моих друзей, заболевших таинственной болезнью, отмечали ее странное начало: чрезмерное возбуждение и беспричинную радость, о чем я всегда помнил и чего так боялся. Я сразу заподозрил неладное, припомнив, как настойчиво угощала меня королева, а сама даже не притронулась к фруктам. Тогда, охваченный страхом, я решил проверить себя и назвать имя покойной матушки, но с ужасом обнаружил, что память начала мне изменять! Я окончательно убедился, что заболеваю… Тогда я и решил изложить на бумаге все, что произошло со мной и моим бедным народом, пока рассудок не покинул меня. Постараюсь вложить эти записи в какую-нибудь книгу с добротным переплетом и хитроумным замком, отпирающимся по воле не силы, но разума и знаний, и спрятать ее в надежном месте. Если мне дано будет еще немного сил, я разыщу
