— Всецело с вами согласен. Мое письмо с просьбой о снисхождении не возымело эффекта. Дьявольщина, а? — Сэр Уильям прошел к столу и достал из ящика депешу. — А вот это я действительно хотел обсудить с вами — строго конфиденциально, разумеется.
Бебкотт прибавил огня в лампе. Дневной свет быстро угасал. Губернатор Гонконга официально писал следующее:
Мой дорогой сэр Уильям, благодарю вас за вашу депешу от 13 числа. Боюсь, что прислать дополнительные войска в данный момент не представляется возможным. Я только что получил известие из Лондона, что все войска нужны в других местах, что бюджетные соображения не позволяют провести новый набор рекрутов в Индии или в любом другом месте, посему вам придется обходиться своими силами. Я, однако, посылаю вам ещё один двадцатипушечный парусный фрегат, корабль Её Величества «Мститель», во временное пользование. Будьте уверены, что в случае серьезного нападения на Иокогаму возмездие обязательно последует в своё время.
Я получил указания Лондона проинформировать вас о следующих директивах по принятию немедленных осмотрительных мер: вам надлежит получить затребованную компенсацию, а также добиться выдачи убийц (или самолично убедиться в том, что они осуждены и казнены), вам надлежит наказать и привести к повиновению того мелкого тирана, на котором лежит ответственность за это, Сандзиро из Сацумы. Далее, мне предложено сообщить вам, что находящиеся на данный момент в вашем распоряжении военно-морские и сухопутные силы считаются более чем достаточными для усмирения одного незначительного князька.
Бебкотт протяжно присвистнул. После продолжительного молчания он произнес:
— Они просто куча идиотов, вся их чертова шайка.
Сэр Уильям расхохотался.
— Я, знаете ли, подумал то же самое. Но, облегчив теперь душу, что вы думаете по этому поводу?
— «Немедленные осмотрительные меры»? Это лишено смысла.
— Дипломатический выверт с явной целью прикрыть собственный зад.
— Компенсацию мы получили, мы…
— Серебро передано нам как аванс от имени Сандзиро. Это заем, а не выплата виновной стороной.
— Верно. И оба убийцы мертвы, вероятно.
— Да, по случаю, и нет стопроцентной уверенности, и не как наказание за своё преступление.
— Что ж, это так. Мы… — Бебкотт посмотрел на него и вздохнул. — Что я думаю по этому поводу? Между нами, я думаю, что вы уже приняли решение провести карательную экспедицию против Сандзиро, вероятно, в Кагосиме, тем более что Ёси дал вам своё молчаливое одобрение.
— Возможно, одобрение. Достаточно ли будет этой депеши и моих ответов, чтобы убедить Кеттерера, что нападение, если оно состоится, одобрено сверху?
— Вне всякого сомнения, они передали вам директивы. Депеша однозначно делает нападение обязательным, хотя я считаю, что это большая глупость, и отношусь к нему с большим неодобрением.
— Потому что вы врач?
— Да.
— Если вам когда-либо придется занять мое место, Джордж, я надеюсь, вы забудете об этом.
— Этого можно было бы и не говорить, Уильям. Я знаю, с какой стороны на мое масло положен кусок хлеба. Тем временем «не доверяйте государям, чиновникам и генералам, они сошлются на государственную необходимость, проливая вашу кровь с безопасного расстояния». — Он поднял свой бокал. — За Лондон. Чёрт, я устал.
— Тем временем не забывайте, что Макиавелли также говорил: «Безопасность государства является первейшим долгом правителя». — Его глаза прищурились. — Теперь Андзё.
Бебкотт рассказал ему. И, услышав вопрос, поделился своим взвешенным диагнозом:
— Шесть месяцев. Год, не больше. Точнее после моих анализов.
— Интересно. — Сэр Уильям надолго погрузился в напряженные раздумья. Снаружи настала ночь, флот готовился ко сну. Он задернул шторы от сквозняка, подошел к камину и пошевелил угли, чтобы ярче горели. — Отложив это в сторону на время, я склоняюсь к тому, чтобы отдать приказ о нашем немедленном военно-морском присутствии у берегов Кагосимы, немедленном её обстреле, если Сандзиро не удовлетворит наши требования — пусть на это полюбуются не только этот сукин сын Сандзиро, а и Ёси, и Андзё с его Советом старейшин, особенно Ёси.
— Послав туда флот, вы оставите Поселение без прикрытия. Как же тогда быть с сообщениями о том, что самураи тайно окружают нас — мы видели огромное их количество вокруг Токайдо.
— Это наш главный риск.
Бебкотт не мигая посмотрел в глаза сэру Уильяму и больше не сказал ни слова. Решения принимал не он. Он с радостью подчинится, как и все остальные, и будет настаивать на своём участии в экспедиции. Он поднялся.
— Я, наверное, вздремну перед ужином, вчера ночью мне не довелось толком выспаться. Кстати, Филип чертовски хорошо справился с работой. Анализы я сделаю позже и сообщу вам о результатах.
— Не хотите ли перекусить слегка на ночь? Скажем, в девять? Хорошо, и спасибо за Андзё, это очень важно. После этого Ёси приобретает ещё большее значение. Если ему можно доверять. Если.
— Здесь в Японии это большая проблема. — Потом Бебкотт добавил, все ещё расстроенный отношением Тесс: — Чертовски неприятная выходит история с этим «представлением в суд». Это так осложнит все для Анжелики, ужасная несправедливость, а?
— Разве жизнь когда-нибудь была справедливой, старина?
Когда пришло время ужина, Анжелика постучала в дверь кабинета тайпэна, одетая для выхода.
— Альберт?
— Входите! Послушайте, ваша шляпка — просто прелесть. — Это была элегантная вечерняя шляпка, скромная, вполне подходящая для траура, темно-синего цвета, и однако Анжелика сумела придать ей шик, заткнув за ленту несколько цветов из шелка.
— Благодарю вас. Уже поздно, а вы все ещё здесь.
— Это входит в мою работу. — Как и все остальные, он гадал, что же было в том письме, которое написала ей Тесс. По Поселению ходили самые дикие слухи — от категорического приказа убираться из Азии до обвинения в убийстве. Он ничего не мог прочесть на её лице, кроме меланхолии, которая очень шла к ней.
В её собственном письме Тесс предупреждала его, чтобы он был осторожен в принятии новых обязательств на поставку оружия и, если такие предложения будут, держал их в строжайшем секрете. И воспользовался Макфеем, если понадобится.
Я попросила его сотрудничать с вами. Разумеется, его главный интерес будет заключаться в развитии собственного бизнеса, но вам надлежит относиться к нему так же дружелюбно. Теперь, когда мистер Эдвард Горнт встал во главе отделения Броков в Японии, он наш враг — будьте осторожны с ним, он гораздо хитрее, чем мы полагали. Что же касается той, другой особы, доктор Хоуг согласился помочь мне. Насколько я понимаю, она по-прежнему занимает комнаты в нашем здании, предоставленные в её распоряжение моим сыном. Вы будете извещены впоследствии о новых распоряжениях.
— Где вы ужинаете? Во французской миссии? — спросил он.
— Я приняла приглашение мистера Горнта по соседству. — Она увидела, как его лицо сразу стало жестким. — Приглашение пришло в последнюю минуту, он ужинает с общими друзьями, Дмитрием, Марлоу. Он попросил меня попросить вас присоединиться к нам, чтобы… чтобы сопровождать меня, если вы согласитесь, — вы свободны?
— Извините, не могу, с радостью провожу вас до двери и зайду за вами потом, но это «Брок и