папоротниковых деревьев.
– Итак, съедобный человечек, ты собирался сбежать от Чиксы, а за это Чиксу бы убили, – сказала моя поработительница на странном, щелкающем патоа. – А тебе давно уже пора предстать перед Роргом. Возможно, он голоден.
– Развяжи мне руки, – ответил я. – И я с радостью пойду с тобой к Роргу. Но кто он и при чем тут его голод?
– Рорг – король рого, пещерных обезьян. – Женщина развязала мои запястья и зашагала рядом, крепко держа меня за правую руку. – И если он голоден, то может захотеть съесть тебя.
– А почему ты думаешь, что я так уж подхожу на роль пищи? – спросил я.
– Я немало отведала плоти съедобных людей, и большинство из них вполне подходит в пищу, разве что иногда чересчур солоны. Ты не слишком соленый?
– Слишком. Боюсь, твой владыка будет недоволен.
– Если ты слишком соленый, то он-то как раз будет очень доволен, – сказала Чикса. – В отличие от меня. Он любит очень соленых съедобных людей.
Вокруг ее волосатой талии обвивалась веревка, подобная той, что были обвязаны мои лодыжки. С противоположного боку от меня свисало подвешенное на крюке некое оружие, до которого мне страстно хотелось добраться.
Оно представляло из себя дубинку из прочной древесины длиною фута в три, вытесанную в форме весла, но толще и тяжелее и с заострением на конце. По краям дубинки располагались два острых куска кремня, придавая ей грозный совиный вид. Такой дубинкой можно было и череп раскроить, и кости переломать, а острыми кремнями – разрезать и самые могучие мышцы. Со шнурка вокруг шеи свисал между грудей кремневый нож.
Эта пещерная обезьяна шагала рядом со мной почти как женщина, и именно эта схожесть заставляла меня колебаться в принятии решения, план которого уже созревал у меня в голове. Но жизнь всегда дороже, несмотря на мою любовь к самым различным приключениям на трех планетах, и поэтому я моментально отбросил нерешительность.
Внезапно согнув правую руку в локте, я со всей силой ударил им в заросшее шерстью солнечное сплетение. С ужасным звуком – полуревом, полувизгом – моя поработительница схватилась за живот и согнулась пополам. Я тут же развернулся и левым локтем повторил удар, но уже в челюсть. Она без сознания рухнула к моим ногам.
Быстро сорвав шнурок с ножом с ее шеи, я перерезал путы на лодыжках. Затем, сняв с пояса дубинку, осмотрелся в поисках маршрута бегства.
К моему изумлению и ужасу, я увидел, что, очевидно на звук голоса Чиксы, из пещер повсюду повылезали тысячи этих гигантских созданий, вооруженных кремневыми ножами и слоноподобными дубинками. Рост женских особей колебался от семи футов до девяти, а мужских – от десяти до двенадцати.
Ближайшие уже заметили меня и теперь приближались, скаля клыки и угрожающе ворча. Эти клыки придавали еще больше свирепости жутким созданиям.
Подняв дубинку над головой наподобие сабли и левой рукой сжав нож, я решил отпрыгнуть под большой накренившийся камень, прикрывавший меня теперь сзади и сверху.
Огромный самец бросился мне наперехват, замахиваясь дубинкой для нанесения сокрушающего удара. Он намного превосходил меня в росте, что не давало мне возможности добраться до него дубинкой.
Но у меня оставался еще нож, коим я и не преминул воспользоваться. Нырнув под его размахивающие руки, я воткнул острие ему в живот с правой стороны и сделал стремительный разрез.
Пока он стоял, покачиваясь, как пьяный, я успел скрыться под камнем, а когда повернулся, прижимаясь спиной к поверхности, чтобы встретить атаку остальных, самец уже грохнулся на землю.
Мгновение спустя я уже стоял перед лицом полукруга рычащих пещерных обезьян, угрожающе размахивающих дубинками, но не очень-то спешащих сблизиться со мной, очевидно запомнив, что только что случилось с их товарищем. Среди этого рычания и ворчания я разобрал слова на патоа «убить» и «мясо», звучащие достаточно зловеще.
Наконец один из них вырвался из шеренги и бросился на меня, занося дубинку, сжатую в двух лапах. Я шагнул влево и вперед, и дубинка врезалась в камень, в то место, где я только что стоял, разлетаясь в щепки. Кремневый же край моей дубинки угодил ему в шейные позвонки. Он без звука рухнул ничком.
Я занял новую позицию, угрожающе размахивая дубинкой, а шеренга нападавших слегка подалась назад.
– Убить! Убить! – непрестанно повторяли они, вновь смыкая кольцо.
– Попробуйте, и я вас убью! – ответил я.
– Ты умрешь следующий, съедобный человек, – проревел громадный самец, стоящий ближе к центру шеренги. – И убьет тебя Ург.
Ург этот возвышался по крайней мере на высоту двенадцать футов, на голову выше остальных самцов шеренги, а громадные, выгнутые назад клыки длиною по семь дюймов придавали его облику особую свирепость.
Он уже собрался прыгнуть вперед, а я приготовился встретить атаку, когда позади него что-то произошло. Толпа обезьян почтительно расступилась, пропуская гигантского самца еще выше и тяжелее, нежели Ург.
Позади него выступали две юные самочки. Одна размахивала листком папоротника, отгоняя от него насекомых. Вторая несла тыквообразный гриб с бутылочной шейкой и чашу, сделанную из расколотого спорового стручка. Далее шли еще две самки, неся свежее мясо, чаши с кусками съедобных грибов и расколотыми стручками.
Подойдя сзади к Ургу, вновь прибывший небрежно отпихнул его в сторону и встал впереди всех, осматривая меня с явной скукой. В ответ Ург издал низкий рык, за что получил от громадной обезьяны удар
