хрупкую, в розовом, фигурку Лорали.
Рорг, восседавший на низком камне в окружении своих прислужниц, приказал поместить Лорали справа от себя, а Талибоца – слева.
Вытянув правую руку ладонью вниз, я низко поклонился принцессе, приветствуя ее как особу королевской крови, но она ничем не выказала того, что видит меня. Вместо этого она надменно встряхнула своей хорошенькой головкой, села справа от Рорга и, глядя на Талибоца, что-то негромко проговорила. Слов я не разобрал. Талибоц же зловеще мне улыбнулся.
Озадаченный таким необъяснимым поведением принцессы, я машинально показал еще несколько фокусов, выученных по книге, затем убрал кости в карман и поклонился.
– А ты действительно умен, съедобный человек, – сказал Рорг. – Ты умнее даже Талибоца. Вытащить шесть костей из уха Ворка! Нет, сегодня я тебя не съем. Можешь свободно ходить, без пут и охраны, но не вздумай перелезать через край кратера, иначе – умрешь.
Я отошел в сторону под взглядами черных глаз обезьян и под сардонической ухмылкой Талибоца. Принцесса же намеренно смотрела в другую сторону.
Бродя по кратеру, я размышлял над странным поведением принцессы. Что же я такого сделал или что такого наговорил ей Талибоц, коли даже в столь опасной ситуации она, не скрывая, демонстрировала мне свой гнев, вместо того чтобы объединенными усилиями противостоять общему врагу?
Я почти не обращал внимания на окружение, когда на мое плечо легла тяжелая волосатая лапа. Быстро обернувшись, я увидел громадную обезьяну ростом футов в одиннадцать, в поредевшей шерсти которой проглядывала седина, указывающая на приличный возраст.
– Меня зовут Граак, – сказал он. – Рорг прислал меня покормить тебя. Пища в пещере. Пошли.
Старый воин повернулся, и я пошел вслед за ним по дну кратера мимо многочисленных семейств обезьян, провожавших меня любопытными взглядами, но не проявлявших особой враждебности. Наконец мы оказались в довольно небольшой пещере, пол которой был усеян старыми, дурно пахнущими костями. Острыми искривленными когтями он оторвал кусок сырого мяса от тела полусъеденного огромного птанга или ленивца и протянул мне.
– Я убил птанга этим утром, – сказал он, – так что мясо свежее. И вкусное.
Оглядевшись в поисках дров, я обнаружил недалеко от входа кучу высохших ветвей папоротника. Сложив их в костровище, я умудрился высечь искру ударами кремневого ножа о заклепки моих кожаных ремней, и вскоре небольшой костерок уже весело потрескивал. Я поджаривал мясо птанга, насадив кусок на ветку.
Граак наблюдал за мной с явным изумлением.
– Да ты просто волшебник.
Три дня и три ночи я питался тем, что давал мне Граак, и спал в его пещере. Угрюмый по натуре, он открыто не проявлял враждебности. Но все мои попытки завязать с ним дружеские отношения ни к чему не привели.
Большую часть дня я проводил в поисках пещеры, где содержалась принцесса, но обнаружил искомое лишь утром четвертого дня, и совсем недалеко от пещеры Граака. Должно быть, принцесса намеренно избегала меня. И вот она сидела у входа.
Смирив уязвленную гордость, я встал перед нею, низко поклонился, вытянув правую руку ладонью вниз.
– Принц Зинло жаждет молвить слово ее высочеству, принцессе Лорали.
Она не ответила, отвернувшись, словно не слыша, и обратилась с какими-то словами к своей огромной охраннице. Стоя неподвижно, я повторил просьбу. Она встала, сверкая глазами.
– Убирайся! – Она одарила меня взглядом, полным неприкрытого презрения. – А будешь надоедать, я кликну обезьян и тебя уволокут отсюда прочь.
Я поклонился и удалился. А что мне еще оставалось делать?
У пещеры Граака я лицом к лицу столкнулся с Талибоцем, идущим под охраной огромной самки. Он зловеще ухмыльнулся и сказал:
– Завтра первый день четвертого эндира.
– Любой дурак это знает, – фыркнул я.
– Тогда, возможно, любой дурак знает и то, что в первый день каждого эндира Рорг берет себе новую жену. И на праздничное пиршество подается блюдо из съедобного человека. – Я уставился на него, а он добавил: – Рорг только что пообещал мне, что завтра меня не съедят.
Я сел у входа в вонючую пещеру Граака. Завтра Рорг возьмет в жены принцессу Лорали. И у обезьян в плену находятся лишь двое съедобных мужчин – Талибоц и я.
На следующий день, когда мы завтракали грибами и стручками, Граак разговорился больше обычного.
– Сегодня брачный день для Рорга. Если только он останется в живых, – сказал он.
– Что это значит?
– А то, что некоторые из наших храбрейших воинов не хотят, чтобы наша раса вырождалась из-за браков со слабыми видами. По этому поводу было много разговоров, так что я думаю, Рорг сделает для себя выводы или ему пришлют вызов.
– Кто же может вызвать короля?
– Любой воин имеет право вызвать рого на дуэль со смертельным исходом в брачный день. Победивший становится рого и наследует всех жен и детей предыдущего короля, и невесту, и все имущество.
– Но предположим, что победит воин, который придерживается иных взглядов на брак, нежели Рорг.
