— Ну, по правде говоря, — улыбнулся Дэвид, — моя мать говорила, что единственное, что передается у нас в семье, — это носы. — Он коснулся собственного выдающегося экземпляра.
— А единственным, что переходило у нас из поколения в поколение, были ноги, — внесла свою лепту Бернис, наконец ее серьезное лицо посветлело в улыбке. — Наверное, самая хромая шутка на свете.
Дэвид рассмеялся, и Электра последовала его примеру. Смех был громким, и Дэвид предположил, что эти хромые шутки давали выход эмоциональному напряжению, копившемуся в последние часы. Смех — дружеский, а не с издевкой — тоже способ сплотить людей. Когда они вот так смеялись, сидя за столом, Дэвида вновь поразило ощущение, что он уже однажды встречал этих людей раньше.
Перестав смеяться, он поглядел на двух женщин, переводя взгляд с одного лица на другое. Те, в свою очередь, глядели на него, и он ощутил растущее сродство душ: как будто между ними промелькнуло какое- то подсознательное послание, какая-то искра взаимопонимания, словно у них была общая тайна.
И что это могла быть за тайна? Возможно, в глубине души все трое думали одно и то же:
2
И именно в этот момент по какому-то инстинктивному и невысказанному согласию все трое решили, что настало время вынести на свет божий все тайны, что камнем лежали у них на душе.
Еще несколько минут они просто болтали. Солнце пробилось сквозь тяжелую тучу, что как серый ковер лежала над городом; столпы солнечного света упали на холмы, потом двинулись в сторону Леппингтона, играючи проходя по крышам домов, точно лучи небесных прожекторов.
Пока они болтали, в кухню вошел Джек Блэк — сплошь шрамы, тату и дурное настроение — и, вынув из холодильника молоко, сел на стул возле разделочного стола, отхлебывая молоко прямо из пакета.
А теперь нас четверо, подумалось Дэвиду. Команда в сборе. Эта мысль его удивила. И тем не менее она казалась до странности правильной. И снова возникло острое ощущение того, что когда-то в смутном и отдаленном прошлом всех их уже связывали какие-то события.
Электра восприняла появление Блэка как сигнал к смене темы.
— Бернис рассказала, когда вы были в усадьбе твоего дяди, у тебя произошло что-то вроде возврата в прошлое.
— А, это. — Он постарался говорить так, как будто не придает большого значения случившемуся, и поглядел на Бернис, которая сидела, сжав на столе руки как для молитвы. Взгляд у нее был встревоженный.
— Что ты вспомнил, что видел в пещере, когда был ребенком? — тихим ровным голосом продолжала Электра.
— Думал, что вспомнил, — поправил Дэвид. — Да, я вообразил себе, что видел там, в темноте людей за решеткой.
— За решеткой, которую взорвал вчера твой дядя?
— Не знаю. Я не проверял.
— Но если это так, то люди, которых ты некогда видел в пещере, теперь могут беспрепятственно выйти оттуда?
— Выйти оттуда? — Он ошеломленно покачал головой. — Электра, мне тогда было не больше шести лет. Я скорее всего вообразил себе, что видел этих... людей, кем бы они ни были.
— Ты назвал их чудовищами, — вполголоса сказала Бернис. — Так ты их назвал?
— Да, чудовищами. Так, значит, я вспоминал какой-то старый кошмар.
— А теперь твой дядя взорвал решетку и выпустил их. — Бернис ущипнула нижнюю губу между большим и указательным пальцами, как будто давая всем время осмыслить сказанное. Мгновение спустя она добавила: — Джордж Леппингтон сказал... дайте-ка вспомню... он сказал: «Я — как Иштар. Я сломал ворота подземного мира и натравил мертвых на живых».
Электра кивнула, прищурилась, будто осмысливала сказанное Бернис.
Дэвид чувствовал себя все более сбитым с толку, а подо всем этим ощущением неразберихи копошилась мысль о том, что мир — та реальность, какую он знал, — вновь приобрел характер сна.
— Подождите, подождите, — все еще улыбаясь, сказал он, но почувствовал, как напряжение собирается в холодный камень на дне желудка. — Кто такая, черт побери, Иштар?
— Миф о Таммузе и Иштар, — без заминки ответила Электра, — относится к аккадской цивилизации, которая процветала на Ближнем Востоке около четырех тысяч лет назад. Иштар была богиней, которая поссорилась с остальными богами и пригрозила сломать ворота подземного мира и натравить мертвых на живых с целью стереть с лица Земли человечество. Твой дядя воспользовался историей как удачной метафорой своих действий.
— Подождите... подождите... — Дэвид прижал пальцы к внезапно разболевшимся вискам. — Я что, что-то тут упустил? Или я сошел с ума и все это только плод моего воображения?
— Могу ущипнуть тебя, если хочешь, — деловито предложила Электра. — А я ужасно больно щиплюсь, поверь мне.
Дэвид поднял глаза на Электру. Хозяйке гостиницы явно было уже не до шуток. Она встретила его взгляд, выражение ее лица было вполне серьезным.
— Подождите минутку. — Он перевел взгляд с Электры на Бернис. — Вы хотите сказать, что во все это верите? Вы верите в сказки о том, что в жилах Леппингтонов течет божественная кровь, и... и... ради всего святого — в то, что в пещерах притаилась армия вампиров?
— А вы не верите, доктор Леппингтон? — Электра и глазом не моргнула.
Он рассмеялся; странный, лающий, как ему самому показалось, звук эхом отдался от кафельных стен кухни. Он покачал толовой:
— Не можете же вы это говорить всерьез. Скажите мне, что это какой-то розыгрыш!
— Но ты же видел эти существа, не так ли, Дэвид? — сурово спросила Электра.
Дэвид бросил взгляд на Блэка в надежде услышать издевательский смех хотя бы от татуированного громилы. Лицо Блэка казалось высеченньм из камня. Все, что он сделал, — стер с верхней губы молочные усы и закурил сигарету.
Дэвид сделал глубокий вдох.
— Как я уже говорил Бернис, это, очевидно, был случай ложной памяти. Да, согласен, я и сейчас, закрыв глаза, вижу, как мой дядя бьет стальным штырем по прутьям — так же, как тряс бы клетку, чтобы привлечь животное, — потом я помню, как смотрел в сумерки по ту сторону решетки.
— И?..
— Да, я вспоминаю — как будто, вспоминаю, должен заметить, — что видел десяток мужчин и женщин, вроде бы бредущих вперед. У них были белые лица — как эта вот пластмассовая миска. Надбровные дуги нависали над глазами; что до глаз — вокруг них как будто были круги: кожа вокруг глаз была темной, очень темной. От этого белок глаз был очень ярким, таким ярким, что эти глаза и впрямь сияли, будто подсвеченные изнутри.
Электра сделала глоток кофе.
— Довольно подробное описание того, что, как ты заявляешь, было сном или игрой воображения.
— Всего лишь составляющая синдрома ложной памяти. Многие утверждают, что были похищены инопланетянами. Сейчас психологи отдают себе отчет в том, что эти так называемые похищенные искренне верят в то, что их унесли на космический корабль. И эти так называемые похищенные дают столь же подробные описания — да, у инопланетян огромные, темные миндалевидные глаза, у них были серебреные кольца в ушах, по пять пальцев на руке, но ни следа ногтей, пахло от них луком. Да, все подробности налицо, но все это чистой воды фантазии; их никогда не похищали инопланетяне, — что доказывает, что ваш разум полон сюрпризов. Не так ли?
— Что еще ты помнишь? — Электра говорила совершенно спокойно.
— То, что одеты они были практически в лохмотья. Сквозь прорехи в ткани проглядывала голая плоть, отблескивающая синевато-белым, так что, казалось, светилась., Казалось, что зубы у них слишком большие для ртов, от чего они не могли нормально сомкнуть челюсти. Ах да... еще кое-что. — Дэвид поднял палец. — Думаю, это может быть очень важным.
И Бернис, и Электра подались вперед, ловя каждое его слово.
— Возглавлял их высокий парень. — Дэвид помедлил, напряженно думая. — Приметы: черные как смоль
