обстановка, хорошая выпивка, интересное меню… Будете заколачивать большие бабки, а от клиентов отбоя не будет.
— Вот и мне так кажется.
— Разумеется, на вашем месте я бы избавился от этого старого подонка на верхнем этаже.
— Я как раз о нем думал. Он кажется несколько странным.
— Ну, он приезжает сюда каждый год примерно в это время, на рыбалку. Рэй Элдридж как-то упоминал об этом. Славный малый, этот Рэй Элдридж. Это у него пропали дети.
— Я слышал.
— Как жалко, черт возьми. Милые детишки. Рэй и миссис Элдридж время от времени приводят их. Жена Рэя — красавица. Кстати, я не местный. Я бросил бар в Нью-Йорке десять лет назад, после того, как меня трижды ограбили, когда я поздно возвращался домой. Но я всегда с ума сходил по рыбалке, потому здесь очутился. И несколько недель назад приходит этот мужик и заказывает выпить. Я видел его, он живет в Дозорной Вышке. Я всегда стараюсь сделать так, чтобы клиент расслабился, выслушиваю жалобы — пусть выговорится. И спрашиваю, просто для поддержания разговора, был ли он здесь в сентябре, когда нерестилась пеламида? И знаете, что сказал этот придурок?
Джон ждал.
— Ничего. Ноль. Он не понял, о чем я. — Бармен упер руки в боки. — Вы верите, что кто-то может приезжать на рыбалку на Кейп семь лет и не знать, о чем я говорю?
Прибыл бифштекс. Джон с удовольствием принялся за еду. Когда вкус превосходного мяса смешался с теплым ароматом выпивки, он наконец расслабился и задумался о Дозорной Вышке.
Слова бармена укрепили его решение купить недвижимость.
Ему понравилось бродить по дому. Неприятное ощущение возникло лишь на последнем этаже. Вот в чем дело. Ему было неуютно в квартире жильца, мистера Пэрриша.
Джон рассеянно прикончил бифштекс и оплатил счет, не забыв дать щедрые чаевые бармену. Подняв воротник, он покинул ресторан и направился к машине. Что теперь: повернуть направо и ехать на материк? Но еще долго он в нерешительности сидел в машине. Что с ним такое? Ведет себя как дурак. Что так настойчиво подсказывало ему вернуться в Дозорную Вышку?
Кортни Пэрриш нервничал. Джон много лет наблюдал за людьми и с первого взгляда распознавал нервное напряжение. Этот человек волновался, с нетерпением ждал, когда они уйдут. Почему? От него исходил тяжелый, резкий запах пота… Запах страха… но чего он боялся? И этот телескоп. Когда Джон склонился над окуляром, Пэрриш бросился к нему, чтобы сдвинуть трубу. Джон помнил, что, когда он вернул его в первоначальное положение, то увидел полицейские машины вокруг дома Элдриджей. Невероятно мощный телескоп. Если его направить на окна домов, можно удовлетворить нездоровое любопытство вуайериста…
Возможно ли, что Кортни Пэрриш смотрел в телескоп, когда исчезли дети? И что-то видел? Но тогда он, разумеется, позвонил бы в полицию.
В машине было холодно. Джон повернул ключ зажигания и, подождав, когда двигатель разогреется, включил печку. Затем достал сигару и щелкнул маленькой золотой зажигалкой «Данхилл» — подарок жены на день рождения: экстравагантная, дорогая его сердцу вещица. Он пыхал сигарой, пока не загорелся кончик.
Какой же он идиот. Подозрительный идиот. Что в таких случаях делают нормальные люди? Звонят в полицию и говорят, что такой-то человек кажется им нервным, и просят разобраться. Даже если полиция приедет, Кортни Пэрриш, скорее всего, заявит: «Я собирался принять ванну, и мне не понравилось, что о приезде покупателя меня уведомили за такой короткий срок». Совершенно логично. Люди, живущие одни, щепетильно относятся к своим привычкам.
Один. Вот что мучило Джона. Он удивился, не увидев больше никого в квартире. Что-то говорило о том, что Кортни Пэрриш был не один.
Детская игрушка в ванне. Вот что. Нелепая резиновая утка. И приторный запах детской присыпки…
И тут у Джона Крагопулоса возникло такое абсурдное подозрение, что произнести его вслух даже язык не поворачивался.
Он понял, что должен делать. Вытащил золотую зажигалку из кармана и спрятал ее в отделении для перчаток.
Он вернется в Дозорную Вышку без предупреждения. Когда Кортни Пэрриш откроет ему дверь, он попросит разрешения поискать ценную зажигалку, которую обронил во время осмотра. Вполне правдоподобный предлог. Это позволит ему тщательно оглядеться и либо отмести свое невероятное подозрение, либо найти то, что можно обсудить с полицией.
Приняв решение, Джон надавил на педаль газа и свернул налево, к центру Адамс-порта и петляющей холмистой дороге, ведущей к Дозорной Вышке. Поблекшая шершавая резиновая утка прыгала у него перед глазами, пока он ехал под проливным дождем со снегом.
21
Она не хотела вспоминать… возвращение в прошлое приносило только боль. Однажды в детстве Нэнси встала на цыпочки и сдернула с плиты горячую кастрюлю. Никогда не забыть, как хлынул поток томатного супа. Несколько недель она пролежала в больнице, но небольшие шрамы остались на груди до сих пор.
…Карл спрашивал ее об этих шрамах… гладил их…
«Бедная девочка, бедная девочка». Ему нравилось, когда она снова и снова рассказывала об этом происшествии.
— Было очень больно? — спрашивал он. Воспоминания всегда такие… Боль… только боль… Не вспоминай… забудь… забудь… не хочу вспоминать…
Но звучат вопросы, такие настойчивые, далекие… Ее спрашивают о Карле… о маме… Лизе… Питере… А вот и ее голос. Она разговаривает. Отвечает.
— Нет, пожалуйста, я не хочу говорить об этом.
— Но вы должны. Вы должны помочь нам. — Опять этот настойчивый голос. Почему? Почему?
— Почему вы боялись Карла, Нэнси?
Она должна ответить, хотя бы для того, чтобы положить конец вопросам.
Откуда-то издалека она услышала свой голос… все равно что смотреть на себя в спектакле… постепенно начинают проявляться декорации.
Мама… ужин… последний раз, когда она видела маму… Когда она смотрит на маму, на Карла, лицо у нее такое озабоченное.
— Где ты взяла это платье, Нэнси? — Она была уверена, что маме оно не нравилось.
Белое шерстяное платье.
— Карл помог мне его выбрать. Тебе нравится?
— А оно не слишком… детское?
Мама вышла позвонить. Не доктору ли Майлзу? Нэнси надеялась на это. Она хотела, чтобы мама была счастлива… может, нужно поехать с мамой домой… Может, ее усталость пройдет? Она говорила это Карлу?
Карл вышел из-за стола.
— Прости меня, дорогая… Мама вернулась раньше Карла…
— Нэнси, мы должны поговорить завтра… наедине. Я заеду за тобой, и мы вместе позавтракаем.
Карл вернулся…
И мама… поцеловала ее в щеку…
— Спокойной ночи, дорогая. Увидимся в восемь. — Мама садится в машину, взятую напрокат, машет на прощание, уезжает…
Карл отвез ее обратно в колледж.
— Боюсь, я пока не очень нравлюсь твоей маме, дорогая.
Звонок…
— Была авария… рулевой механизм… Карл…
— Я позабочусь о тебе, моя девочка… Похороны…
Свадьба. Невеста должна быть в белом. Она наденет белое шерстяное платье. Подойдет для скромного
