Мистер Норрелл опешил от такого количества вопросов. Он долго мялся, прежде чем ответить на тот единственный, по которому мог хоть что-то сказать.
— У меня не было наставника. Я учился сам.
— Как?
— По книгам.
— По книгам!..
— Да, конечно. Сейчас в книгах много магии. Разумеется, значительная часть — полнейшая ерунда. Мне ли не знать, сколько чепухи печатают в книгах. Однако много и полезного; удивительно, как, поучившись немного, начинаешь видеть…
Мистер Норрелл как раз немного воодушевился, но джентльмен с волосами, как пух, явно предпочитал слушать самого себя.
— Так я первый из моей расы, кого ты видишь?
— О, да!
Ответ, по-видимому, угодил джентльмену с волосами, как пух, и тот улыбнулся.
— Что я получу в награду, если соглашусь вернуть к жизни эту молодую особу?
Мистер Норрелл осекся.
— Нельзя ли уточнить?.. — севшим голосом проговорил он.
— О! — вскричал джентльмен с волосами, как пух. — Мои пожелания в высшей степени скромны. К счастью, я совершенно свободен от алчности и честолюбия. Собственно, ты убедишься, что мое предложение куда выгоднее тебе, нежели мне, — такова уж моя бескорыстная натура! Я просто хочу помогать тебе во всех начинаниях, советовать во всех делах и руководить всеми твоими изысканиями. Ну, и тебе придется поведать миру, что своими успехами ты обязан главным образом мне!
Норрелл немного сник и пробормотал кое-что о великодушии джентльмена.
— Будь я из тех, кто стремится переложить все обязанности на других, я бы охотно принял твое предложение. Однако, увы… боюсь… Короче, я не намерен впредь прибегать к услугам твоим или кого-либо из твоей расы.
Долгое молчание.
— Какая неблагодарность! — холодно объявил джентльмен. — Я взял на себя труд нанести тебе визит. Я терпеливо внимал твоим скучным рассуждениям. Я закрыл глаза на твое невежество в области магического этикета. А теперь ты отвергаешь мою помощь. Другие маги пошли бы на любые мучения, чтобы заручиться моей поддержкой. Возможно, мне следует обратиться к другому. Возможно, он лучше тебя понимает, как обращаться к особе моего ранга. — Джентльмен оглядел комнату. — Я не вижу его. Где он?
— Кто?
— Другой.
— Другой кто?
— Волшебник.
— Волше… — Мистер Норрелл осекся. — Нет, нет! Нет никакого другого волшебника! Я — единственный. Уверяю тебя. С чего ты взял, будто?..
—
— У меня нет друзей, — сказал мистер Норрелл.
Он был крайне озадачен. О ком говорит дух? Чилдермас? Ласселлз? Дролайт?
— У него рыжие волосы и длинный нос. И он очень самоуверен — как все англичане! — объявил джентльмен с волосами, как пух.
Подсказка не помогла. Чилдермас, Ласселлз и Дролайт все были очень самоуверенны, а Чилдермас и Ласселлз еще и длинноносы, но ни у одного из них не было рыжих волос. Мистер Норрелл, так ничего и не поняв, со вздохом вернулся к насущному вопросу.
— Ты не станешь мне помогать? Не вернешь молодую даму из мертвых?
— Я этого не говорил! — произнес джентльмен с волосами, как пух, словно недоумевая, как мистеру Норреллу пришла в голову такая мысль. — Должен признаться, за последние столетия мне несколько прискучило общество родных и слуг. Мои сестры и кузины, при всех своих достоинствах, не лишены некоторых изъянов. Они, как ни горько заметить, хвастливы, тщеславны и заносчивы. Сия молодая дама, — он указал на мисс Уинтертаун, — обладала ли она всеми положенными достоинствами? Была ли она изящна? Остроумна? Переменчива? Исполнена жизни? Танцевала, как солнечный луч? Скакала на лошади, как ветер? Пела, как ангел? Вышивала, как Пенелопа? Говорила по-французски, по-итальянски, по-немецки, знала валлийский и множество других языков?
Норрелл предположил, что так оно и было. В его представлении именно таким вещам обучали современных барышень.
— Тогда она будет для меня очаровательной спутницей! — воскликнул джентльмен с волосами, как пух, хлопая в ладоши.
Мистер Норрелл нервно облизнул губы.
— Что именно ты предлагаешь?
— Отдай мне половину ее жизни, и по рукам.
— Половину ее жизни? — переспросил мистер Норрелл.
— Половину, — повторил джентльмен с волосами, как пух.
— Однако что скажут друзья мисс Уинтертаун, когда узнают, что я отдал половину ее жизни?
— Они не узнают. Можешь на меня положиться, — заверил джентльмен. — Кроме того, посуди сам, сейчас у нее нет и этого. Половина жизни лучше, чем ничего.
Трудно было не согласиться. За половину жизни мисс Уинтертаун успеет стать женой сэра Уолтера и спасти его от разорения. Сэр Уолтер останется министром и сможет поддержать планы мистера Норрелла по возрождению английской магии. Однако мистер Норрелл читал о сделках других английских магов с духами и знал, насколько коварны волшебные существа. Ему казалось, что он угадал подвох.
— Сколько длится жизнь? — спросил он.
Джентльмен с волосами, как пух, вскинул руки, изображая предельную искренность.
— Сколько бы ты хотел?
Мистер Норрелл задумался.
— Предположим, что она бы дожила до девяноста четырех. Девяносто четыре года — вполне преклонный возраст. Сейчас ей девятнадцать. Остается семьдесят пять лет. Если ты подаришь ей еще семьдесят пять лет, я не вижу причины, почему бы тебе не забрать половину.
— Значит, семьдесят пять, — согласился джентльмен с волосами, как пух. — И ровно половина принадлежит мне.
Мистер Норрелл нервно поднял глаза.
— Должны ли мы сделать что-нибудь еще? — спросил он. — Что-нибудь подписать?
— Нет, но я должен взять у леди какой-то залог.
— Возьми кольцо, — предложил мистер Норрелл. — Или цепочку с шеи. Уверен, что смогу объяснить их отсутствие.
— Нет, — сказал джентльмен с волосами, как пух. — Это должно быть что-то… А! Придумал!
Дролайт и Ласселлз сидели в гостиной, в которой мистер Норрелл и сэр Уолтер Поул виделись в первый раз. Огонь в камине еле теплился, свечи почти догорели. Занавеси на окнах были не задернуты, ставни — открыты. Стук дождя по стеклам нагонял тоску.
— Самая ночь, чтобы воскрешать мертвецов, — заметил мистер Ласселлз. — Дождь, ветки хлещут по стеклам, ветер завывает в каминной трубе — все необходимые сценические атрибуты. Я порою балуюсь написанием пьес — может быть, сегодняшние события снова меня вдохновят. На трагикомедию: обедневший министр пытается поправить свое состояние всеми средствами, начиная с брака по расчету и заканчивая колдовством. Думаю, публике понравится. Я назову ее: «Покойница с приданым».
Ласселлз выдержал паузу, чтобы Дролайт посмеялся его остроте, но тот, расстроенный тем, что волшебник не дал ему посмотреть колдовство, сказал только:
