Райан тоже покачнулся и наверняка скатился бы вниз, если бы не успел ухватиться рукой за металлические перила.
Теперь он нажал на дверь обеими руками.
– Эй! Что там у вас?
Дверь не поддавалась.
А потом пошли какие-то громкие удары. Бились тарелки. Зазвенел таз, грохнувшийся на каменный пол кухни.
– Эй! – вопил Райан, колотя в дверь кулаками. – Впустите меня!
Теперь он слышал крики и вопли.
Были и еще какие-то голоса – низкие, утробные, животные. Они прерывались дьявольским хохотом.
– Впустите же меня!
Он снова накинулся на дверь с кулаками.
Полная неудача. Она даже не дрогнула. Ни на дюйм, ни на полдюйма. Райан недоуменно таращился на дверь с полосками света, бегущими от притолоки до порога. Это через щели между досками просачивался свет кухонной лампы.
По всему телу Райана бежали ледяные мурашки. Он попытался приложить к щели глаз, надеясь увидеть хоть что-нибудь.
Отвратительная кислятина поднималась от желудка ко рту. Господи... Он знал: происходит нечто ужасное. Все летело куда-то в пропасть. Какие жуткие вопли... как будто... как будто...
...как будто людям, которых он так любит, режут глотки ножом.
– Впустите меня!
Сквозь щели он видел какое-то движение. Просто движение – ширина щели не позволяла видеть ничего, кроме мелькания света и тени. Щели так узки, что через них может пройти в лучшем случае игральная карта.
Каким-то внутренним зрением он видел, как кухарка мечется из стороны в сторону. Как будто отскакивает от резиновых стен. Это просто безумие.
Потом она останавливается на середине кухни, закрывает глаза руками и дико кричит.
Потом он увидел тещу, вбегающую в кухню. В руке у нее разделочный нож, как будто она собирается заколоть кого-то.
А еще через несколько секунд вбегает Энид. Он даже рот от удивления разинул.
Блузка Энид разорвана. Один рукав вообще оторван.
Волосы свисают в полном беспорядке.
Она исчезает, потом появляется снова, она бежит через кухню, выкрикивая его имя.
Райан закричал:
– Энид! Энид!
А потом всю кухню заполнили какие-то темные фигуры. Огромные. Почти медвежьи.
Крики стали еще громче.
Он снова колотит в дверь.
Но никто не обращает на него внимания.
Шум, царящий в доме, оглушает Райана.
Он снова приник к дверной щели.
Что-то большое, продолговатое, лежит у самой двери по другую сторону. Должно быть, это либо кухонный стол, либо кухонный шкаф, упавшие на пол и не дающие двери открыться.
Райан снова вскочил, снова прижал глаз к щели с такой силой, будто хотел просунуть сквозь нее все свое полное тело и оказаться там – по ту сторону двери.
Он должен помочь жене, вот единственная мысль, которая терзала его в эти мгновения.
И в самом деле что, Райан? Его воображение уже ответило ему. Страшные образы заполнили мозг Райана.
– Впустите меня! – молил он.
Он видит человека, который тащит Энид.
Слышит, как она зовет его – Райана – на помощь.
А вот и миссис Гейнсборо, которая со своим ножом кидается на мужчину. Но ее уже поджидает еще один мужик.
С животным хохотом этот другой хватает ее за руки. Он швыряет ее через всю кухню прямо на кухонный стол, как будто она – всего лишь большой кусок мяса. А потом он начинает орудовать огромным разделочным ножом.
Райан сидел на верхней ступеньке лестницы, обхватив голову руками. Он все еще сидел там и тогда, когда увидел, как из-под двери начинает просачиваться красная жидкость, смешиваясь с лужицей разлитого вина.
Райан плотно зажмурил глаза, закрыл руками уши и стал медленно покачиваться взад и вперед. Взад и вперед.
Глава 41
1
В этот момент Ли Бартон еще и предположить не мог, что происходит нечто страшное.
Больше того, он считал, что все идет очень даже прекрасно. Он стоял на сцене в своем камзоле Арлекина из черных и белых ромбов, стоял залитый ослепительным светом газовых ламп, читая ту самую распрекрасную комическую поэму.
И публика не только смеялась.
Она ревела от хохота. Ли не мог видеть лиц, это верно, ведь нижние софиты слепили его, но он слышал, как они вопят все громче и громче. Они были в восторге. Он отчетливо рисовал себе, как они держатся за животы, как раскачиваются взад и вперед на своих стульях, как багровеют их рожи от такого громкого и такого продолжительного хохота. Больше того, их голоса с каждым мгновением становятся все более пронзительными.
Правда, возникла одна проблема. Идиотская пантомимная лошадь внезапно прогалопировала по сцене, да еще в самой середине его прекрасного монолога!
Это опять Гарри и Альберт валяют дурака! Должно быть, решили отомстить ему за то, что он вымазал внутренность костюма лошади синим сыром. Теперь она воняла так, что им приходится вылезать из нутра лошади, задыхаясь и хватая ртами свежий воздух.
Но Ли не позволит им сорвать свое выступление. Он ведь теперь настоящий профессионал. И он продолжал читать монолог, особо выделял самые смешные строки, которые были столь пикантны, что могли заставить покраснеть даже кочегара с корабля дальнего плавания.
А свои красноречивые жесты Ли сделает еще более экстравагантными.
И аудитория буквально вопила.
Бурая с белыми пятнами пантомимная лошадь снова возникла на сцене прямо перед лицом Ли, заставив его отступить на шаг.
Черт, эти двое дорого заплатят ему за попытку испортить его номер! В следующий раз он нальет клей прямо в ноги этой скотины, и Гарри с Альбертом придется просто выковыриваться из театрального костюма!
Публика заорала еще громче.
Какая-то фигура пробежала между передним рядом и оркестровой ямой. Ли услыхал бряцание цимбал,
