— Вы ведь мистер Марлоу, не так ли? — спросила она.
— Да.
— Джош сказал, что собирается повидаться с вами, так что наверняка позвонит вам, как только проснется. Это вас устроит?
— Куда же деваться, — принужденно улыбнулся Марлоу. — Он не говорил вам о мисс Уайльд?
— Очень немного. Вы уже, конечно, знаете, что ее обвиняют в убийстве того лондонского ювелира, как бишь его… ах, да, Джиллика.
Марлоу показалось, что его изо всех сил шарахнули по голове.
На Джека все время обращали внимание: и когда он сидел за рулем, и когда остановил машину у базарной площади, и когда проезжал мимо полицейского управления, с тревогой поглядывая на его окна. Может быть, Леонида сейчас там, в самой глубине здания, в одной из камер? Или ее уже переправили в Лондон? Постовой дружелюбно кивнул Марлоу. Две девушки, выходившие из красного кирпичного здания, где арендовал помещение Эйнсворт, при виде Джека дружно оступились и чуть не упали с крыльца. Итак, хотя еще не было и десяти часов, весь город уже был в курсе событий. Тем не менее пухленькую энергичную секретаршу Эйнсворта появление молодого человека ничуть не смутило. Она предложила Джеку сесть и отправилась в кабинет шефа докладывать. Это не заняло много времени.
— Мистер Эйнсворт ждет вас, мистер Марлоу, — объявила девушка.
— Благодарю вас.
Эйнсворт стоял у окна, заложив руки за спину, отчего его внушительное брюшко выпирало больше обычного. На лице адвоката застыло строгое, официальное выражение.
— А, дорогой друг, входите же! — Секретарша закрыла за Марлоу дверь. — Я и передать не могу, до какой степени огорчен тем, что с вами произошло! Очень хотел бы вам помочь, но… — Эйнсворт вытянул руки ладонями вниз, изображая благословение, — …но, к несчастью, я поверенный в делах миссис Бродерик, и вам это, несомненно, известно. Вчера вечером она рассказывала мне о своих тревогах насчет Бетти. Так что с моей стороны было бы крайне неловко создавать впечатление, будто я играю сразу две партии, если так позволительно выразиться…
— Услуги адвоката потребуются мне не раньше, чем полиция предъявит обвинение, — холодно отрезал Марлоу, с превеликим трудом удерживая вертевшуюся на языке грубость. Уж очень его раздражал этот самодовольный болван. — Но я пришел спросить…
— …Меняет ли это что-нибудь в отношении Брайт-Ли? Так вот, — Эйнсворт отошел от окна, — не скрою, что я как раз жду от него известий. Впрочем, зная Брайт-Ли, я не думаю, чтобы даже такое печальное событие нарушило его планы. В конце концов…
Эйнсворт умолк, услышав сигнал селектора.
— Я же просил меня не беспокоить! — рассердился он.
— Прошу прощения, сэр, — ответила секретарша, — но только что звонил мистер Вентри. Он обещал связаться с вами чуть позже.
— Ладно. — Он нажал кнопку. — Как я уже говорил, Марлоу, дела есть дела. Мистер Вентри, как и предполагалось, приедет в вашу контору. И я надеюсь, что вы не собираетесь ни уклоняться от сотрудничества, ни откладывать это на потом…
— Я пришел спросить, не знаете ли вы что-нибудь о судьбе мисс Уайльд. Где она, в Лондоне или все еще здесь? В последнем случае я бы очень хотел добиться свидания.
— Что? — Эйнсворт удивленно вытаращил глаза. — Мисс Уайльд? Ах да, конечно… Насколько я понял, ее еще ночью под конвоем отправили в Лондон. — Он немного помолчал, скрестив руки на столе. — Однако я не думаю, что у вас есть основания беспокоиться. Не сомневаюсь, что канадский Верховный суд предоставит мисс Уайльд хорошего адвоката. И вообще, Марлоу, дорогой мой друг, искренне советую вам подумать о себе, а не о других. Слышите? Ваши собственные дела вполне того заслуживают.
— Да, — кивнул Марлоу. — Как, по-вашему, мне позволят увидеться с ней?
— Нет, — не раздумывая буркнул Эйнсворт.
— Вы не знаете, она в Скотленд-Ярде или…
— Вот что, Марлоу: я понятия не имею, где мисс Уайльд, и меня это совершенно не касается. И, поверьте, лучше бы вы не проявляли повышенного интереса к этой девушке. Я говорю более чем серьезно, поскольку принимаю ваши дела близко к сердцу. Предоставьте мисс Уайльд выпутываться самостоятельно.
— А чем же мне может повредить участие к мисс Уайльд? — упрямо спросил молодой человек.
Впрочем, он прекрасно понимал, что осаждать Эйнсворта вопросами бессмысленно, а сердиться на него за это было бы чистым ребячеством.
Адвокат смерил его проницательным взглядом.
— Могу лишь повторить вам совет, Марлоу, но, разумеется, заставлять вас следовать ему — не в моих силах.
— Да, вы правы. — Джек выдавил из себя улыбку, но получилась скорее гримаса. — Так или иначе, благодарю вас… И, если до понедельника что-то изменится, сообщите.
— Непременно. Вы будете у себя в конторе?
— По крайней мере, собираюсь.
Секретарша с улыбкой проводила Марлоу и закрыла за ним дверь.
Джек медленно спустился по каменным ступенькам и вышел на залитую солнечным светом улицу. Никто не обращал на него внимания, и Марлоу успел свернуть на Хай-стрит прежде чем его заметила стайка молодых людей, толпившихся у входа в бар «Эспрессо». Джеку показалось, что он узнал этих подростков со слишком блестящими завитыми волосами, в куртках с подложенными плечами и штанах в обтяжку. Его проводили враждебными взглядами, но оскорблений никто не выкрикивал.
Тем не менее Марлоу живо припомнилась утренняя сцена, кольцо вокруг машины и злобные вопли толпы…
Наконец он добрался до Боттл-лэйн.
Входная дверь была не заперта — по утрам в субботу в «Спидиуорке» всегда кто-нибудь дежурил. Но пока Джек крадучись поднимался по лестнице, от души надеясь, что никого не встретит, ни одна машинка не работала.
Однако, когда он хотел проскользнуть мимо «Спидиуорка», дверь распахнулась (можно было подумать, что миссис Симпсон вставила в нее фотоэлемент!), и на площадку вышла Кэт. Ярко-красное платье безжалостно подчеркивало ее толщину, а под глазами залегли глубокие тени.
— Джек, у меня просто слов не хватает сказать, до какой степени все это потрясло меня, — сказала она, протягивая молодому человеку обе руки. — Но я хочу, чтобы вы знали: я совершенно уверена в вашей невиновности.
— Спасибо, Кэт.
Марлоу сжал ее руки.
— Надо совсем потерять рассудок, чтобы вообразить, будто вы замешаны в этом деле, — дрожащим голосом продолжала Кэт. — Но я не затем вас поджидала. Джош Пинджелли здесь. Он хотел вас видеть и, поскольку вы еще не приехали, решил посидеть у меня. Джош! — позвала она.
Но маленький репортер выскочил на лестницу, не дожидаясь приглашения. Он был как всегда элегантен и свежевыбрит.
— Добрый день, Марлоу. Спасибо, моя дорогая Кэтти, за мной не заржавеет. — Джош взял молодого человека под руку. — Мне ужасно жаль, что жена не пустила вас сегодня утром — она слишком нянчится со мной. В следующий раз говорите громче.
Они подошли к конторе Марлоу, и Джек открыл дверь. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось — разве что в почтовом ящике лежало несколько писем, да на мебели осел тонкий слой пыли…
— Вы не знаете, где сейчас мисс Уайльд? — спросил Марлоу, стараясь не выдать волнения.
Голубые глаза репортера даже не моргнули.
— В Скотленд-Ярде. Ее обвиняют в убийстве Джиллика.
Джек уже знал об этом, но ему все равно показалось, будто в ране повернули нож.
— Послушайте, Джек, я не хочу совать нос ни в ваши, ни в чьи-либо еще дела. — Репортер скорчил гримасу. — Во всяком случае, так, как я это обычно делаю. Но могу все же кое-что шепнуть вам на ушко об
