— Я спрашиваю вовсе не из праздного любопытства, — довольно сухо объяснил Марлоу. — Просто не зная, кто он такой, я не сумею помочь вам.
— Вы очень добры, — почти беззвучно проговорила Леонида, — но ничем не можете помочь мне, да я и не нуждаюсь в помощи, уверяю вас.
— Правда? Я вам не верю.
Незнакомец, по-прежнему не шевелясь, лежал на полу.
— Мистер Марлоу, вы и так проявили массу такта и понимания, и я вам очень благодарна, — с живостью продолжала Леонида, — но, право же, помощь мне не нужна. Этот человек… мой старый знакомый. Мы… мы должны решить один вопрос…
Нет, она так ничего и не расскажет. Она не хочет впутывать Марлоу в эту историю. Джека охватила безумная жалость к ней.
— Обидно, мне бы так подошла роль Дон-Кихота!
Он встал и, поглядев на распростертого на полу противника, заметил:
— В любом случае он вошел в мою контору без разрешения и пытался меня прикончить. А следовательно, пусть-ка объясняется с полицией.
Джек подошел к телефону и, не глядя на Леониду, стал набирать номер.
— Нет-нет, не звоните в полицию!
— А почему бы и нет?
— Умоляю вас!
— Но нельзя же позволять подобным субъектам врываться к людям и угрожать расправой!
— Пожалуйста, мистер Марлоу, не надо поднимать шума. Клянусь вам, я сама со всем справлюсь.
— Полиция или объяснения, — холодно отрезал молодой человек.
— Будет гораздо лучше, если вы позволите мне действовать самостоятельно.
Леонида подошла к Джеку и, словно желая помешать снять трубку накрыла его руку ладонью.
— Леонида, — мягко проговорил он, — мне было бы намного приятнее выслушать ваши объяснения, чем звонить в полицию. Но выбор за вами.
Марлоу вдруг спросил себя, что он станет делать, если девушка обнимет его и начнет умолять не вмешиваться. Джеку страстно захотелось, оставив в покое телефон, прижать к себе Леониду и забыть обо всем остальном.
Он опустил трубку, но телефон тут же зазвонил.
Марлоу и мисс Уайльд одинаково вздрогнули от неожиданности. Джек поднял трубку.
Меж тем его противник на ковре зашевелился.
— Это мистер Марлоу? — спросил женский голос. — Мистер Эйнсворт хотел бы знать, может ли он рассчитывать на ваше появление. Встреча была назначена на без четверти четыре.
— Я прошу меня извинить, — сказал Джек, — но сугубо личные обстоятельства помешали мне прийти. Передайте мои извинения мистеру Эйнсворту и скажите ему…
Марлоу вдруг увидел, что Леонида делает ему какие-то знаки.
— Минуточку!
Он накрыл микрофон рукой и тихо шепнул девушке:
— Нет, я не пойду к Эйнсворту, пока вас не выслушаю.
— Но вы же потеряете клиента!
— Тем хуже для меня, — буркнул Джек и снова заговорил с секретаршей Эйнсворта: — Нет, сегодня вечером я прийти не смогу, но завтра перезвоню ему с самого раннего утра.
— Слушайте, Марлоу, вы собираетесь работать со мной или нет? — вмешался мужской голос. — Я хочу сотрудничать только с теми, на кого целиком могу положиться.
Голос Эйнсворта звучал сурово, да он и в самом деле имел основания сердиться. Тем не менее, Джеку показалось, что тот журит его чисто по-отечески.
— Поверьте мне, мистер Эйнсворт, не случись у меня чисто личная неприятность, я бы уже давно был у вас. Можно мне позвонить вам завтра утром?
— Ладно, — буркнул адвокат, — надеюсь, к тому времени у вас все уладится.
И он повесил трубку.
Противник Марлоу уже встал и замутненным взглядом оглядывал комнату. Леонида со страхом следила за каждым его движением.
Сунув правую руку в карман, незнакомец пошел к двери. Глаза его смотрели злобно, но, по-видимому, нападать он больше не собирался.
— Я позвоню вам и скажу, где мы встретимся, — сказал он Леониде. — Но опаздывать не советую. И еще: помешайте этому дураку совать нос не в свое дело, а не то…
— Вы так просто отсюда не уйдете, — оборвал его Марлоу. — Сначала я хочу услышать ваши объяснения.
Правая рука незнакомца вынырнула из кармана, и Джек увидел «кольт» двадцать второго калибра. С такого расстояния подобная игрушка запросто уложит на месте. А противник Джека к тому же, по всей видимости, не побоялся бы пустить ее в ход. К счастью, пока он ограничился угрозой и нетвердым шагом побрел к двери.
Марлоу подумал, что, скорее всего, незнакомец выстрелит, находясь уже на пороге комнаты, но сам стоял слишком далеко, чтобы как-то попытаться вырвать у того револьвер.
У двери толстяк обернулся.
— На вашем месте я бы застраховал свою жизнь, — язвительно бросил он. — Потому как, если вы и впредь собираетесь вставать мне поперек дороги, то оставите неутешною вдову и сирот.
Марлоу хотел броситься следом, но Леонида буквально повисла у него на руке.
— Умоляю, оставьте его в покое, иначе он вас убьет!
Джек понял, что поддаться бешенству в подобной ситуации — чистое безумие. Наружная дверь хлопнула, и в замке повернулся ключ. Во всяком случае, так показалось Марлоу.
Молодой человек обернулся и посмотрел на Леониду, стоявшую между ним и письменным столом. Джеку ужасно хотелось признаться, что он отчаянно влюблен и готов пойти на любые жертвы, лишь бы оказать ей услугу.
Но он взял себя в руки. Сначала следовало все-таки выяснить, что за тайна связывает девушку с этим типом.
Джек подошел к окну и выглянул на улицу. Незнакомец поднял голову и бросил на него исполненный холодной ненависти взгляд, потом, все еще немного пошатываясь, пошел прочь, в сторону Хай-стрит.
Марлоу снова обернулся к Леониде.
— Вы расскажете все здесь или предпочтете разговаривать в пансионе? — спросил он.
— Лучше там, — спокойно отозвалась Леонида.
И больше они не перемолвились ни словом, пока не закончили работу. Незнакомец и в самом деле запер дверь, и Марлоу пришлось звонить Кэт. Сославшись на дурацкий розыгрыш, Джек попросил вызволить их с Леонидой из беды, и миссис Симпсон тут же послала наверх одну из машинисток.
Ровно в половине шестого Марлоу и Леонида заперли контору и вместе отправились в «Ривер Вью».
Неподалеку от дома миссис Бродерик из подъезда выскочил и побежал прочь какой-то толстяк. Марлоу чуть не вскрикнул. В каждом темном углу ему теперь чудилось чье-то враждебное присутствие. Немудрено, что Леонида была постоянно настороже.
Но скажет ли она ему правду?
Глава 6
Миссис Бродерик вышла из столовой и сразу увидела в холле Марлоу и Леониду. Хозяйка пансиона очень напоминала большого серого попугая.
— Я вижу, вы сегодня рано вернулись. Будете ужинать не в семь, а в половине седьмого? — с
