Через две мили я увидел, почему по реке плывет так много тел.
Целых пять минут пришлось мне смотреть на то, что тянулось через реку от берега до берега. Я видел это, но то, что я видел, не сразу укладывалось в голове.
Через реку, выгнувшись в виде буквы «С», пятнадцати футов шириной и сто ярдов длиной шла дамба. И была она построена из людей. Их тут наверняка было тысяча или больше. Сначала я подумал, что это — связанные вместе трупы, но, подойдя ближе, понял, что дамба построена из
Пока я смотрел, один из взрослых выпал из сплетения, очевидно, убитый холодом. Тело поплыло по течению.
Вот что я, значит, видел плывущим по реке. Отколовшиеся куски дамбы.
Из леса с моей стороны реки вышел Креозот и пошел по живой дамбе. Не колеблясь, он занял в холодной воде место погибшего товарища.
Процесс продолжался. Умирающих взрослых, уносило течением, и немедленно на их место становились новые.
Видели цепочку муравьев на заднем дворе? Попробуйте раздавить подошвой сотню. И тут же цепочка восстановится — новая сотня подойдет из гнезда. И пойдут, как прежде. На своих мертвых им плевать. Ни боли, ни сожаления, ни горя. И новый вид Человека вел себя, как эти муравьи.
У этой дамбы была какая-то безумная цель. Им надо было перейти реку — вот зачем они это делали.
Я пошел дальше — теперь осторожно. Креозота выходили из лесу справа от меня, переходили дорогу и шли вниз к дамбе.
Эти гады мигрировали на север. Я знал зачем. Найти и стереть с лица земли все общины своих детей, которые найдут.
Эскдейл! Сколько еще времени пройдет, пока они наметят себе этих трехсот детей?
Я пробился сквозь ряды Креозотов — они меня даже не видели — и припустил к мосту.
Когда я его увидел, тогда только понял, зачем Креозоты построили живую дамбу.
Подвесной мост лежал на краю долины в путанице стальных тросов. Не надо было быть гением, чтобы понять, что случилось. Где-то на той стороне реки есть горстка детей. В попытке не дать Креозотам хлынуть на ту сторону и их уничтожить они взорвали мост. Но Креозоты, гонимые беспощадным неутомимым инстинктом убивать свое потомство, нашли другой способ.
А я оказался в глубокой заднице. Карта говорила, что мне надо перейти реку, чтобы попасть в Эскдейл. Есть еще один мост на двадцать миль выше — но никаких гарантий, что он тоже не взорван. И следующий тоже. Поиск пути на тот берег может занять неделю.
Какие альтернативы. Ник? Поплыть. Летом — быть может, но сейчас такая холодная вода убьет вернее ножа.
Если повезет, у берега может найтись лодка. И опять-таки ее может не быть. Искать эту дурацкую лодку можно будет целую неделю. А через неделю Эскдейл может оказаться добычей для ворон. Вместе с Сарой и моим сыном.
От стукнувшей в голову мысли перехватило дыхание.
— Идиот, это же самоубийство! — сказал я сам себе.
Но другого способа не было.
Если люди в дамбе выдерживают Креозотов, они и меня выдержат.
Когда я дошел до дамбы, начинало смеркаться. Через полчаса будет темно. Если я это сделаю, то сделаю сейчас.
Срезая путь к дамбе через лес и думая, каким чертом мне сойти за Креозота, я налетел на просеке на двоих из них. Они стояли и глазели в пространство со своим обычным отключенным видом.
Если продолжать идти, они, может, меня не тронут.
Ага, как же. Который повыше, с длинными седыми волосам, бросился на меня, как нализавшийся кислоты борец. Безумно размахивая руками и не сводя с меня горящих глаз.
Я не был готов к такой свирепой атаке — автомат остался у меня за плечом, пистолет за поясом.
От удара я свалился назад.
И покатился дальше уже нарочно, остановившись только у высокого пня.
Когда этот тип бросился вслед за мной, я въехал ему подошвой в подбородок. Он цапнул рукой воздух и свалился.
Когда я поднимался, меня схватил второй Креозот. Он был приземистый и жирный, но сильный.
Схватив меня спереди, он так сдавил свои медвежьи объятия, что у меня хребет грозил лопнуть. И при этом он толкал меня назад. Я не мог дышать, не видел, куда он меня толкает, — судя по всему, что я знал, он толкал меня в лапы целой толпы Креозотов.
Я почувствовал, что сзади земля резко поднимается кручей. Он давил, и его глаза смотрели на меня в упор. Дыхание у него было вонючее говна.
Я наткнулся на что-то каблуком и упал. Он, не ослабив хватки, навалился сверху, выжимая из моих легких остатки воздуха.
Я погибал. Вот так, в грязи, сваленный психом. Я бросил бить его по лицу и попытался выдавить глаза, но он не чувствовал боли.
Я колотил руками по земле, и они, как ошпаренные крабы, метались среди снега, палок, креозотского дерьма.
Левая рука ухватила какой-то ком размером с футбольный мяч. Твердый.
Мир начинал темнеть у меня в глазах от удушья. Я ухватил камень обеими руками и занес у него над головой.
И опустил эту хреновину вниз.
Изо всех сил.
Вдруг давление на позвоночник пропало. Я столкнул с себя Креозота и вскочил, готовый снова двинуть его булыжником.
Без надобности. Дело было сделано. Его затылок прогнулся внутрь в месиве крови и мозгов.
Первый человек, которого я убил.
Секунду я на него смотрел, пытаясь подавить возникавшее изнутри чувство. Но долго его подавлять я не мог. Оно рванулось вверх.
И это было хорошее чувство. Тот мудрый старик внутри меня поздравлял.
Я побежал к берегу реки. Теперь надо было сделать — или сдохнуть.
Ближе к дамбе я увидел, что она сидела низко в воде и то и дело шевелилась — по ней шли волны, когда кто-то смещался, получше хватаясь за соседа, и дамба чуть притапливалась.
Если замочить ботинки, я их уже не высушу. А сейчас очень важно сохранить ноги в хорошем состоянии. Поэтому я быстро снял ботинки и привязал их к рюкзаку за шнурки. Потом, держа автомат на изготовку, я прошел босиком к берегу по снегу.
И на этот раз
Я шел по берегу, пока не оказался ярдах в тридцати от дамбы. Креозоты все еще шли через нее, но их уже было немного. Я насчитал на самой дамбе только четырех. Все шли в одну сторону — с этого берега на другой, там они поднимались на холм и исчезали за гребнем. Без сомнения, их целью была какая-то группа детей.
Я осторожно подобрался к дамбе, пытаясь не реагировать на это жуткое зрелище вцепившихся друг в друга людей, образовавших через реку дорогу из мяса и костей.
Когда дамба очистилась и на ней больше не было идущих Креозотов, я побежал по замерзшей грязи к началу дамбы возле уреза воды.
И на секунду отпрянул. Мысль о том, чтобы идти по этим людям, была отвратительной. Червяков в рот не берут — я не хотел этого делать.
Оглянувшись, я увидел дюжину Креозотов, идущих через лес ко мне.
Это решило дело.
Будто шагая по электрическим лампочкам, я осторожно шагнул на первое человеческое звено цепи.
