один человек в своем уме не мог бы убить двоих и даже не знать, что он это сделал. Она совершенно напрасно тревожилась о своем Уолли.
И теперь в собственной кухне, избавившись от тревог за сына, Эдна свободно пересказывала утренние события Марте.
– Едва мы успели спуститься, как на пороге появились детективы из прокуратуры штата. Фрэн Симмонс проводила их в маленькую гостиную. Она сказала им, что Молли консультируется со своим адвокатом. Но я- то знаю, что он просто пытался привести ее в чувство. Они не могли предъявить ее полиции в таком состоянии.
Неодобрительно поджав губы, Эдна взяла себе еще кусочек кофейного кекса.
– Прошло не меньше получаса, прежде чем Молли и ее адвокат спустились вниз. Адвокат у нее тот же самый, что защищал ее в суде.
– А что было потом? – нетерпеливо спросила Марта.
– Мистер Мэтьюз – это адвокат – сказал, что намерен сделать заявление от имени своей клиентки. Он сказал, что Молли встретила Анна-Марию Скалли в ресторанчике в тот вечер, потому что хотела поговорить о своем муже и его трагической гибели, чтобы наконец поставить точку. Они провели вместе минут пятнадцать-двадцать, а потом Анна-Мария Скалли ушла, пока Молли расплачивалась по счету. Молли вышла, села в машину и отправилась домой. Она узнала о смерти мисс Скалли из выпуска новостей и приносит свои искренние соболезнования семье погибшей. Она не знает, как убили мисс Скалли.
– Эдна, а ты потом видела Молли?
– Она спустилась всего на минуту, когда полиция уже уехала. Вероятно, Молли слышала все, стоя наверху лестницы.
– И как она себя вела?
Впервые за весь разговор Эдна продемонстрировала капельку сочувствия к своей хозяйке.
– Ну, Молли всегда очень молчалива, но на этот раз она вела себя так, будто не сознает, что происходит. Понимаешь, она точно так же бродила по дому после смерти доктора Лэша. Молли словно не уверена в том, где она находится и что случилось.
Она сразу сказала мистеру Мэтьюзу: 'Они уверены, что это я ее убила, так? ' Но тут Фрэн Симмонс заявила, что хочет поговорить со мной в кухне. Это все для того, чтобы я не услышала их планов.
– Так ты не знаешь, о чем они разговаривали? – уточнила Марта.
– Нет, но могу догадаться. Полиция хочет знать, убила ли Молли эту медсестру.
– Мамочка, кто-то обидел Молли?
Марта и Эдна вздрогнули от неожиданности, подняли головы и увидели на пороге Уолли.
– Нет, Уолли, что ты, – успокоила его Эдна. – Не беспокойся. Они просто хотят задать ей несколько вопросов.
– Я хочу ее увидеть. Молли всегда была такой милой со мной. А доктор Лэш грубо со мной обращался.
– Уолли, ты же помнишь, что мы с тобой об этом не говорим, – нервно ответила Эдна, надеясь, что Марта не придаст особого значения гневным ноткам в голосе Уолли и не заметит злобной гримасы, исказившей его лицо.
Уолли подошел к рабочему столу и повернулся к женщинам спиной.
– Он вчера заходил ко мне, – прошептала Марта. – Говорил о том, что хочет навестить Молли Лэш. Может быть, тебе бы стоило взять его с собой? Пусть повидается с ней и успокоится.
Но Эдна ее уже не слушала. Она не отрывала глаз от сына. Уолли рылся в ее сумочке.
– Что ты делаешь, Уолли? – резко поинтересовалась она, ее голос прозвучал неожиданно тонко.
Он повернулся к ней, держа в руке связку ключей. – Я беру ключ от дома Молли, мамочка. Обещаю, что на этот раз я положу его на место.
39
В понедельник днем, стараясь не показать, насколько ей льстит оказанный прием, официантка Глэдис Флюгель охотно явилась в сопровождении детектива Эда Грина в здание суда в Стамфорде, где собиралась рассказать все, что она видела во время встречи Анна-Марии Скалли и Молли Карпентер Лэш.
Ее встретил молодой человек, назвавшийся Виктором Паквеллом и представившийся помощником прокурора штата. Он провел Глэдис и детектива Грина в комнату со столом для заседаний и поинтересовался, не хочет ли мисс Флюгель выпить кофе, содовой или воды.
– Прошу вас, не стоит нервничать, мисс Флюгель, вы можете оказать нам неоценимую помощь, – сказал он.
– Именно за этим я и пришла, – ответила ему Глэдис с улыбкой. – Я выпью диетической колы.
Лицо пятидесятивосьмилетней Глэдис Флюгель прорезали глубокие морщины, результат сорока лет курения. В ярко-рыжих волосах были заметны седые корни. Благодаря ее рабской приверженности покупкам по телефону она всегда была в долгах. Она никогда не была замужем, не имела постоянного любовника и жила в одном доме со вздорными стариками-родителями.
Тридцать лет незаметно превратились в сорок, потом так же незаметно подобралось пятидесятилетие, и Глэдис Флюгель обнаружила, что жизнь уже не представляется ей в розовом свете. Случайности больше не таили никаких возможностей. Она уже начала сомневаться, что когда-нибудь с ней произойдет что-нибудь удивительное. Глэдис терпеливо ждала перемен и вот наконец дождалась.
Она искренне любила свою работу официантки, но с годами стала нетерпеливой и грубой с клиентами, во всяком случае, такое бывало. Ей было больно наблюдать за парочками, держащимися за руки, за родителями, пришедшими что-нибудь отпраздновать вместе с детьми, понимая, что все это она
