– Спасибо, что уделили мне время, доктор.
Фрэн вышла в холл и остановилась у стола секретарши.
– Мне сказали, что вы работали с доктором Морроу, миссис Руссо, – обратилась она к хрупкой седой женщине. – Он был так добр ко мне, когда умер мой отец.
– Джек Морроу был добр ко всем.
– Миссис Руссо, вы назвали мою фамилию, как только я переступила порог. Вы знаете о том, что я расследую смерть Гэри Лэша для программы «Настоящее преступление»?
– Да.
– Доктор Кирквуд только что сказал мне, что доктор Морроу называл Гэри Лэша и Питера Блэка «убийцами с дипломом врача». Слишком сильно сказано, вам не кажется?
– Доктор Морроу как-то вернулся из клиники и был ужасно расстроен. Я уверена, он, как всегда, переживал за пациента, которому отказали в том или ином обследовании. А спустя несколько дней доктора Морроу застрелили.
– Насколько я помню, полиция выдвинула версию, что его убил наркоман, залезший в кабинет за лекарствами и обнаруживший там доктора, засидевшегося допоздна.
– Правильно. Содержимое всех ящиков письменного стола было вывалено на пол. Я понимаю, что наркоманы хотели получить наркотики, но зачем было его убивать? Почему они не взяли то, что требовалось, а доктора просто не связали или что-нибудь в этом роде? – В глазах женщины заблестели слезы.
«Потому что доктор мог узнать того, кто вломился к нему», – подумала Фрэн. Обычно именно по этой причине грабеж превращается в убийство. Она собралась уже попрощаться, как вспомнила, что не задала еще один вопрос.
– Миссис Руссо, кто еще слышал, как доктор Морроу назвал Гэри и Блэка «убийцами с дипломом врача»?
– Слава богу, только два человека, мисс Симмонс. Уолли Барри, давний пациент доктора Морроу, и его мать Эдна.
52
Лу Нокс жил в квартире над гаражом, стоявшим несколько в стороне от особняка Уайтхоллов. Три комнаты вполне его устраивали. Одним из его хобби была работа по дереву, и Келвин Уайтхолл разрешил ему разместить в одной из кладовок огромного гаража инструменты и рабочий стол. Он также позволил Ноксу переделать квартиру по своему вкусу.
Теперь стены гостиной и спальни закрывали панели из отбеленного светлого дуба. Вдоль них тянулись полки, но никто не назвал бы их книжными, потому что Лу Нокс читать не любил. Там стояли телевизор, видеомагнитофон, стереоустановка – почти произведение искусства – и коллекция компакт-дисков и видеокассет.
К тому же они служили отличным прикрытием для разраставшегося компромата, который собирал Лу против Келвина Уайтхолла, предполагая использовать его в случае крайней необходимости.
Лу искренне верил, что эти улики ему никогда не пригодятся, потому что они с Келвином давно пришли к обоюдоприемлемому пониманию обязанностей Лу. К тому же Нокс осознавал всю опасность этих улик для него самого. Так что он приберегал «камень за пазухой» для крайних обстоятельств. «Себе навредить, чтоб другому досадить», как говаривала вырастившая его бабушка, когда в детстве Лу жаловался на мясника, у которого работал рассыльным.
– Он тебе регулярно платит? – спрашивала она его тогда.
– Да, но он просит своих клиентов включать чаевые в счет, – протестовал Лу, – а потом из этих же денег платит мне зарплату.
Прошло много лет, но до сих пор Лу доставляло удовольствие вспоминать, как он расквитался с мясником. Доставляя заказ, он вскрывал упаковку и брал из свертка часть цыпленка, кусочек филе или потрохов для хорошего гамбургера.
Его бабушка, работавшая с четырех до десяти часов вечера телефонисткой в мотеле в десяти милях от города, оставляла ему на ужин спагетти в банках, или мясные шарики, или еще что-нибудь такое же невкусное. Так что в те дни, когда он развозил заказы, Лу возвращался домой после работы у мясника и устраивал себе пир за счет клиентов хозяина, наслаждаясь курятиной или говядиной. Потом он выбрасывал то, что оставила бабушка, и она ни о чем не подозревала.
Единственным человеком, догадавшимся, на что способен Лу, оказался Келвин Уайтхолл. Однажды вечером, когда они оба учились в выпускном классе, Кел заглянул к Лу как раз в тот момент, когда тот жарил стейк, позаимствованный из пакета, который мясник послал одному из своих лучших клиентов.
– Ты дурак, – заявил Кел, – стейк надо жарить на открытом огне, а не на сковородке.
В тот вечер они стали союзниками, Кел, сын городских пьяниц, и Лу, внук Биби Клосс, чья дочь сбежала с Пенни Ноксом, вернулась два года спустя, оставила у матери сына и была такова. Больше ее не видели.
Несмотря на свое более чем скромное происхождение, Кел поступил в колледж, ему помогли его ум, хитрость и жажда успеха. Лу переходил с одного места на другое, успев между делом отсидеть тридцать дней в городской тюрьме за кражу в магазине и три года в тюрьме штата за изнасилование. Потом, почти шестнадцать лет спустя, ему позвонил Кел, или мистер Келвин Уайтхолл из Гринвича, штат Коннектикут.
Лу был благодарен Келу за то, что старый приятель о нем вспомнил. С самого начала Кел дал ясно понять, что их воссоединение основано исключительно на потенциальной ценности Лу как подручного в любых делах.
В тот же день Лу переехал в Гринвич и занял свободную спальню в доме, приобретенном Келом. Дом был намного меньше того, в котором Уайтхоллы жили теперь, но находился он в хорошем месте.
Ухаживание Кела за Дженной Грэм открыло Лу глаза. За классной породистой красоткой ухлестывал
