полицейской машины тот приветливо замахал рукой. Уоттс узнал старого знакомого по Скотленд-Ярду и сразу успокоился.
– Привет, Чарли! – крикнул он, высунув голову в окошко автомобиля.
– Добрый день, сэр. Почти как в старые добрые времена, правда? Сейчас я вас провожу к мистеру Сэнделлу.
– Вы не знаете, где сейчас Реймонд Греаторекс?
– В третьей студии, сэр. Но сегодня к нему лучше не подходить даже на пушечный выстрел.
– Это еще почему?
– Греаторекс терпеть не может статистов, а нынче снимают сцену, где целая толпа изображает бунт.
– Бунт?.. – удивился Уоттс.
Чарли толкнул дверь вытянутого в длину здания, внутри оказавшегося точной копией оборудованного по последнему слову техники полицейского участка. Напротив двери с надписью 'Бюро жалоб', у которой явно скучали два 'отставника', инспектор увидел табличку 'Начальник службы безопасности'. Туда и направился Чарли и, постучав, открыл дверь.
– Старший инспектор Уоттс, сэр, – доложил он и, пропустив Джереми в кабинет, исчез.
Удобная комната сразу понравилась инспектору, оценил он и подробные карты местности, покрывающие стены. Дэвид Сэнделл, пожилой ладный блондин в хорошем костюме, чуть привстал из-за массивного стола и, сдержанно улыбаясь, предложил сесть, но руки не подал.
– Может быть, сядете, старший инспектор?
Немного поколебавшись, Уоттс принял предложение и тут же приступил к делу:
– Мы очень обеспокоены, поскольку есть основания предполагать, что убийца Дэнни О'Хары попытается расправиться и с Реймодом Греаторексом.
– Мы? А не слишком ли вы обобщаете, инспектор?
– Честно говоря, я имел в виду мистера Уэста, – признался Уоттс.
– Надо полагать, это одно из его знаменитых 'предчувствий'?
– Мистер Уэст настолько обеспокоен, что счел нужным послать меня и еще двух агентов следить за всеми передвижениями актера. Сам суперинтендант задержался у начальника отдела и приедет немного позже.
Судя по всему, эта тирада не произвела на Сэнделла сильного впечатления. Тем не менее он включил селектор и приказал дежурному удвоить охрану третьей студии, потом, удобно откинувшись в кресле, с наигранным безразличием спросил:
– Вы, наверное, хотите сами отправиться на место?
– Может быть, мы пошлем моих ребят на выручку вашим, а я тем временем попытаюсь изложить вам суть дела?
На сей раз начальник охраны нажал другую кнопку, и в дверях тут же вырос часовой.
– Проводите двух офицеров полиции в студию номер три, к мистеру Греаторексу. Речь идет об особом наблюдении.
– Но актер не должен ни о чем догадываться, – поспешил уточнить Уоттс.
– Само собой разумеется, – кивнул Сэнделл, провожая глазами часового.
Уоттс вдруг подумал, что дисциплина в 'Оллсэйф' куда выше ярдовской, и то, что у Сэнделла такая маневренная связь с подчиненными, очень поможет делу.
А начальник охраны уже снова включил селектор:
– Пусть нас больше не беспокоят. – Подняв глаза на собеседника, он добавил: – Я слушаю вас, мистер Уоттс.
– Нам пока неизвестно, кто убил О'Хару. Это мог быть человек, у которого актер увел подружку, или отец этой подружки, или какое-то третье лицо. В последнем случае мотив преступления остается неясен. Однако, как бы то ни было, мы рассчитываем, что сведения, которые сообщит нам Греаторекс, существенно продвинут дело.
– С чего вы взяли?
Уоттс пожал плечами:
– Честное слово, не знаю. Мистер Уэст не счел нужным посвящать меня в детали.
– Но в конце-то концов, стоило ли устраивать переполох, даже не представляя толком, что к чему?
Уоттс чуть не вспылил. Ему ужасно захотелось напомнить Сэнделлу, что ни его фирма, при всем ее могуществе, ни даже местная полиция не имеют ни малейшего права не только вмешиваться в ярдовское расследование, но даже жаловаться. Однако он вовремя сообразил, что, заупрямившись, его собеседник может изрядно навредить следствию, и Роджеру Уэсту придется расхлебывать всю эту кашу. Проглотив обиду, инспектор примирительным тоном попросил:
– Может быть, вы мне опишете сцену, в которой снимается сейчас Реймонд Греаторекс? Там должен быть какой-то бунт...
– Греаторекс играет роль очень богатого промышленника, который решил уволить со своего завода несколько тысяч рабочих. Эти последние, подстрекаемые агитатором, врываются в зал, где в полном одиночестве размышляет Греаторекс, и... Одним словом, взгляните-ка на это сейчас сами.
