пирог. В дальнем конце комнаты лорд Уайтхолл беседовал с инспектором Ханниганом. Она первый раз видела, что ее хозяин так робок и не уверен в себе. Выглядел он неважно, ведь помимо скандала, связанного с его именем, он потерял одного из самых лучших друзей. Он встал и обратился к присутствующим:
– Леди и джентльмены!
Гул голосов стих.
– Я должен принести глубочайшие извинения из-за трагических событий этого утра. И конечно, выразить глубочайшие соболезнования семье сэра Роджера Бэнфорда. Вы все уже знаете о трагедии, и я уверен, вы поймете, что все неудобства были вызваны интересами правосудия. В связи с произошедшими событиями мы вынуждены объявить о прекращении охоты с этого дня. Вы можете распоряжаться собой согласно вашим планам. Слуги помогут вам во всем необходимом.
Краем глаза Джульетт увидела, что Томас пробирается через толпу к лорду Уайтхоллу. Сказав ему несколько слов, он обратился к инспектору Ханнигану.
Она продолжила заниматься своим делом, в очередной раз подумав об абсурдности выдвинутого ей обвинения.
Но тут она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной, и это был инспектор. Он выглядел сурово и сдержанно.
– Мисс Гаррисон, я снова напоминаю вам о необходимости находиться либо здесь, в Гемптоне, либо по адресу Уайтхоллов, на Эппинг-стрит, двадцать четыре. Вы до сих пор являетесь подозреваемой по делу об убийстве сэра Роджера Бэнфорда.
– Вы с ума сошли? – раздался голос, который Джульетт едва узнала из-за ярости, прозвучавшей в вопросе.
Инспектор Ханниган подпрыгнул от неожиданности.
– Мистер Джеймсон, прошу прощения, но это дело полиции.
– Вот я и хочу спасти время и усилия, которые будут потрачены впустую на доказательства того, что Джульетт невиновна, – ответил Томас.
– А вы уверены? – спросил инспектор, словно бросая Томасу вызов.
– Вы утверждаете, что сэр Роджер был убит между половиной десятого вечера и ранним утром?
– Да, именно так.
– Значит, мисс Гаррисон не имеет к этому ни малейшего отношения.
Джульетт затаила дыхание. Часть людей, которые пошли было к выходу, подтянулись к разговаривающим в надежде узнать что-нибудь новое.
– Почему же это не имеет отношения? – спросил инспектор.
– Потому что она была со мной, – сказал Томас с неуместной в данном случае нежностью. На случайных слушателей это произвело сильнейшее впечатление, послышались изумленные возгласы.
Она почувствовала, как ее щеки снова краснеют, ей хотелось кинуться прочь из комнаты, но она не могла этого сделать для своей же безопасности.
– Ну все, девочка теперь точно потеряет работу. И все из-за какого-то минутного порыва, – послышалось в толпе.
Инспектор Ханниган уставился на нее.
– Это верно? – медленно спросил он.
– Да, инспектор, – еле слышно проговорила она.
Инспектор немного помолчал.
– Что ж, я понимаю, почему вы не воспользовались своим алиби сразу же, мисс Гаррисон. Но мне надо поговорить с вами обоими раздельно, чтобы установить точную картину.
Люди начали расходиться, и Джульетт это время показалось вечностью.
– Это совершенно в духе американцев: взять и погубить репутацию бедной девушки, – сказала одна из гостей, Фиби Вандермеиер. Джульетт знала, что это подруга Бренны и Рендолла. – Интересно, он вообще понимает, что он натворил? У девочки больше никогда не будет работы, замуж ее никто не возьмет…
– Извините, пожалуйста, – сказал Томас, резко развернувшись к Фиби, – вы знакомая мисс Гаррисон?
Фиби была шокирована:
– Знакомая? Нет, конечно! Она же ведь служанка!
– И что, служанка не может быть вашей знакомой?
– Мистер Джеймсон, в Англии есть ряд традиций…
– Например, обсуждать человека при нём так, словно его нет.
– Да, и правда запущенный случай, – вздохнула Фиби. – Да, совершенно неотесанный, как мне и говорили.
Томас сделал шаг вперед и потрепал ее по щеке. Она отскочила, будто он дотронулся до нее каленым железом.
– Что вы, мисс Вандермейер, я просто вас успокаиваю, раз уж вы такая чувствительная особа. Видимо, мне нужно снять этот камень с вашей души, а то вы от расстройства и есть перестанете.
