единоутробную сестру, и вряд ли она будет в восторге от мысли, что я признаю вас законной наследницей сэра Роджера. Тем не менее пока я не узнаю, откуда эти письма и где они пробыли все эти годы и вдруг так случайно появились, я боюсь, что не смогу ничего сделать для вас.
– Ох, что ж… – сказала Джульетт. – Как я сказала, подруга моей мамы, женщина, которая воспитала меня вместе со своей дочерью, рассказала мне о них. Мать спрятала их в комнате в доме Бэнфордов, когда она уезжала. Ведь Уильям просто вышвырнул ее из дома.
Сэр Гарольд искренне удивился:
– И где же они пробыли все эти годы?
– Они были спрятаны под паркетной доской под кроватью моей матери. Я не знала, были ли они там, но, когда я наконец нашла их, мне стало ясно, почему никто до этого не замечал тайника.
– Значит, вы сходили и принесли их? – спросил он.
– Несколько дней назад, сэр. Я не могла принести их вам раньше, потому что я работала до десяти часов каждый вечер.
Сэр Гарольд покачал головой. Он опустил трубку и встал.
– Я думаю, что у вас есть идеальная база, мисс Гаррисон, для того, чтобы претендовать на часть наследства. И теперь я могу сказать, что ваши шансы действительно велики.
– Тебе потребуются те деньги, которые ты заработала шитьем, чтобы отдать долги своим друзьям у Уайтхоллов, – сказала Полли вечером, когда Джульетт отдала ей свою зарплату.
– Но ведь они все работают, – сказала Джульетт. – Деньги, которые они одолжили нам на похороны Гарриет, были их сбережениями. А если мы сейчас не заплатим за комнату, они нас вышвырнут.
Полли выглядела как-то неуверенно.
– Наверное, ты права, моя хорошая, – сказала она, глядя на деньги. – Ты ведь там неплохо зарабатывала.
– Я знаю. Это единственная работа, которая мне нравилась, которую мне хотелось удержать. Гарриет была всегда права, когда просила меня немножечко думать, прежде чем я буду говорить. Но на этот раз, к сожалению, не я не смогла держать рот на замке. Но в любом случае это все дело прошлое. Как остальные наши подруги, они нашли работу?
– Сью Энн работает белошвейкой… Говорит, что это лучше, чем ничего, но мне так не кажется. Если она еще чуть-чуть продержится, то она просто потеряет зрение. А Луиз пошла на пуговичную фабрику, хотя она и сама говорит, что оглохнет до конца недели – там же такой шум!
– Ну а ты?
Полли улыбнулась, и, кажется, это было первый раз с тех пор, как умерла Гарриет.
– Я последовала совету Гарриет, по-моему, первый раз в своей жизни. Теперь я работаю продавщицей в бакалее на Липтон-стрит, и мне очень нравится там работать.
Тут Джульетт услышала быстрые шаги на ступеньках рядом с квартирой и секундой позже – стук в дверь.
– Какой поздний гость, – сказала Полли. Джульетт открыла дверь и увидела незнакомого мужчину лет тридцати в одежде лакея.
– Здравствуйте, – сказала Джульетт, когда мужчина внимательно посмотрел на нее.
– Мне было велено поговорить с мисс Джульетт Гаррисон и ни с кем другим, – ответил он.
– Я Джульетт Гаррисон.
У него было безмятежное выражение лица, и казалось, что он предельно откровенен.
– Мисс Каролин Нотон очень просила вас приехать. Она сейчас в Ноттингемской больнице.
– Что случилось?! – воскликнула Джульетт.
– Ужасное происшествие на Эппинг-Плейс. На кухне ее обварила кипятком новая девушка, которая совершенно не умеет работать.
– Каролин поправится?! – спросила Джульетт.
Мужчина вздохнул:
– Сейчас с ней работают доктора. Но она просила нас приехать. Лорд Уайтхолл послал меня за вами, и я искал вас по всему Лондону. Я только что приехал из магазина одежды, они послали меня сюда. Но мне кажется, что я езжу за вами уже три часа.
Джульетт посмотрела на Полли.
– Я должна ехать к Каролин, – сказала она и пошла за человеком па улицу.
Глава 23
– Она будет рада повидать вас, – сказал лакей, которого звали Джон. Он помог Джульетт влезть в карету. – Очень будет рада.
– Когда же это случилось?
– Сегодня днем.
– Как здорово, что вы нашли меня, – сказала Джульетт этому человеку, который влез на место кучера. – А что же случилось с Ходжсоном, кстати? – спросила Джульетт, думая о старом кучере Уайтхоллов, который всегда служил в этом доме.
– Ну, для Ходжсона сейчас уже поздно или, может быть, даже рано. Для таких случаев, когда надо
