— Чем еще?..
— Я собираюсь ограничить... м-м... вашу свободу.
— Свободу? — растерянно переспрашивает Позднякова и опускается на стул.
— Именно так. Я вынужден вас задержать.
— За что? Что я сделала? В чем я виновата? — с искренним испугом спрашивает Позднякова.
— Вы сами это определите. Помните нашу последнюю беседу? — спрашивает Тихонов. — Вы тогда почти не желали отвечать на мои вопросы. А я просто не мог вам сказать, что первым испытателем метапроптизола стал ваш муж Андрей Филиппович Поздняков. Ему преступники дали выпить этот препарат и при этом чуть не убили его. А вчера, есть все основания так предполагать, они же совершили попытку покончить с Лыжиным. Мы не обвиняем вас, Анна Петровна, в совершении этих преступлений. Но какое-то участие, мы в этом не сомневаемся, приняли в них и вы.
— Я?.. Я?.. Я?.. — Позднякова в ужасе больше ничего не может выговорить.
— Отвечайте на мои вопросы, — говорит Тихонов. — Вы пускали своего друга в лабораторию?
— Да... То есть он сам... У него был ключ...
— Расскажите о нем подробнее.
— Его зовут Вячеслав... Викторович. Фамилия его Чебаков. Я больше о нем ничего не знаю...
— Зачем он приходил к вам в лабораторию?
— Он реставратор... Он говорил, что дома у него нет условий для производства нужных реактивов, И по вечерам... Я иногда оставалась...
— Зачем вы дали ему метапроптизол?
— Я ему не давала... Он сам взял...
— То есть как?
— В тот день мы с Лыжиным впервые получили продукт... И я... Я тоже этим гордилась... А он вечером пришел.... И я не удержалась — похвасталась, показала ему колбу с препаратом... Он взял в руки колбу, посмотрел, расспросил меня... А потом отсыпал в пустую пробирку... Я с ним ругалась, кричала на него...
— А для чего он ему понадобился?
— Он сказал... если я с ним расстанусь, то он им отравится. Примет большую дозу — и уснет навсегда...
— Ну, на него это не похоже, — говорит Тихонов.
— А вы его знаете? — осторожно спрашивает Позднякова.
— Да вроде... — отвечает Тихонов и продолжает: — Скажите, к нему в лабораторию никто не приходил?
— Приходил... То есть иногда приходили какие-то два друга... Иногда звонили по телефону...
— Все ясно. Никакой он не реставратор этот ваш Чебаков, а жулик и бандит! — говорит, вставая, Тихонов, — И если бы вы рассказали мне все это раньше, профессору Лыжину ничего бы не угрожало и второго преступления тоже могло бы не быть. А сейчас, пока я не арестую этого «реставратора», вас вынужден задержать.
В лабораторию входит сотрудник милиции.
— Значит, два с половиной часа ждали — и никого? — говорит Тихонов.
— Эх, башка моя дурацкая недоварила! — горестно отзывается Рамазанов. — Если они меня в Лыткине ухитрились найти, то уж тут-то наверняка догадались приглядеть, куда это я направился. Ладно! Чем я могу еще быть полезен?
— Значит, вы никого из этих шантажистов не знаете?
— Первый раз в жизни увидел...
— Ну, давайте станем на их место. Давайте прикинем их расклад. Тогда мы сможем устроить им встречу. В следующий раз.
— Ага! — Рамазанов кивает. — Понял... Так... Если не секрет, подскажите мне, пожалуйста, кого из нашей братии они уже обчистили? Кроме меня, я имею в виду.
— Не секрет, — отвечает Тихонов. — Кроме вас они сделали самочинный обыск у Обоймова...
— Как?! — удивился Рамазанов. — Ведь Раиса сразу же предупредила его жену!..
— Они обыскали его любовницу Екатерину Пачкалину, — уточняет Тихонов. — И прилично попользовались, между прочим.
— Ясно... Это кто-то близкий наводит, внутренний человек наш...
— Потом ограбили Понтягу.
— Понтягу? Странно...
— А почему вас это удивляет?
— Да нет! — Рамазанов даже рассмеялся. — Я уже сообразил. Была у нас с ним история, давным- давно... Дал я ему в магазин как-то партию «левую». А он перепугался и весь наш трикотаж оприходовал — не стал его «налево» гнать... Ну и, как говорится, черт с ним!.. Только пополз после этого, не знаю уж от кого из наших, слушок, что я через этого Понтягу бо-ольшой товар сбываю тайно от компаньонов...
— Ну, хорошо, — говорит Тихонов, — давайте подумаем теперь, кто еще из вашей команды, так сказать, «богатый»... Андрей Филиппович, покажите ему схему.
Поздняков подводит Рамазанова к висящей на стене большой схеме. Здесь на обширном ватмане изображена деятельность жуликов, орудовавших в объединении «Рыболов-спортсмен». Квадратиками обозначены производственные цеха, кружочками — магазины, где реализовалась ворованная продукция, а голубые и красные стрелки символизируют связи между сообщниками. Сами же преступники представлены здесь криминалистическими, тюремными фотографиями — фас и профиль. Все они, как положено, с бритыми головами, и лишь один — сам Рамазанов — изображен с кудрями...
Взглянув на схему, бывший «беглец» ухмыльнулся.
Тихонов указал ему на одного из сообщников.
— Белов?.. Нет, — говорит Рамазанов. — С ним номер не пройдет... Хазанов, кладовщик... Экспедиторы — Еськин, Танцюра... Тут пустяки... Только что на шашлычную получали... Шофера — отпадают... Вот если магазинщики... Семенов на обыске погорел. Все сгребли до копеечки... А кто тут еще?.. Ага, Диденко?.. Большого ума человек — Диденко... — Рамазанов повернулся к Тихонову: — На месте этих деятелей я бы теперь к нему направился...
Раздался телефонный звонок. Тихонов снимает трубку.
— Слушаю. Да-да! Явился домой? Очень хорошо. Еду немедленно. А вы не спускайте с квартиры глаз! — кому-то приказывает он и снова обращается к Рамазанову: — Благодарю вас, Григорий Петрович. Можете пока отдыхать. — Тихонов нажимает кнопку звонка. В кабинет заходит дежурный. — Уведите арестованного! — приказывает Тихонов.
— Будьте осторожнее. Эти шакалы на все способны, — предупреждает Рамазанов.
— Не беспокойтесь, — отвечает Тихонов и начинает одеваться.
— Я с вами? — спрашивает его Поздняков.
— Нет. Отправляйся к бывшему завмагу Диденко. Знаешь, где его квартира?
— Еще бы! — отвечает Поздняков.
— Так вот, осмотрись там. Поговори с людьми. И будь готов. Слышал, похоже очередной «разгон» там будет.
— Все понял, — отвечает Поздняков, поправляя на поясе кобуру.
— А я должен немедленно задержать Чебакова, — уже в дверях говорит Тихонов. — Только что сообщили: объявился.
Из-за дверей чебаковской квартиры громко доносится голос итальянского джазового певца Челлентано. Тихонов позвонил.
— Ну где тебя черти носят? Так и на поезд опоздать недолго!.. — И Борис Чебаков в красивом халате распахивает дверь. — А-а!.. — начал он в изумлении.
— Здравствуйте, Чебаков! — говорит Тихонов — в руке его пистолет. — Поездка отменяется. Руки вверх, вы арестованы! — Чебаков медленно поднимает руки. — Кругом! — командует Тихонов и быстро ощупывает карманы халата. — Идите в комнату...
