В зал вошли мужчины и женщины, облачённые в пёстрые маскарадные костюмы, кто из них – король, а кто – королева, можно было лишь догадываться.
Но гости всё равно склонились в глубоком почтительном реверансе в соответствии с придворным этикетом.
Бал продолжился, пары танцевали менуэт.
Барон Ла Шемэ выбрал костюм мага. Его белоснежная, до пояса, борода постоянно щекотала ему щёки, чем весьма раздражала. Он уже давно наблюдал за парой: мужчиной в костюме пирата и его спутницей. Женщина была восхитительна и невольно приковывала к себе взгляды гостей. Все пытались угадать: кто же сия очаровательная Диана?
Её маскарадный костюм был безупречен: прозрачная шёлковая туника, выгодно подчёркивающая стройную фигуру и призывно высокую соблазнительную грудь. Каштановые распущенные волосы, украшенные белыми цветами; ноги, облачённые в белые чулки и римские сандалии, были выставлены на всеобщее обозрение, так как одеяние прелестницы едва прикрывало колени. Небольшой лук со стрелами висел за спиной Дианы, не мешая ей двигаться и танцевать со своим Пиратом.
Некоторые мужчины предполагали: баронесса де Келюз? – что ж, возможно, фигура весьма похожа, да и дерзость, пожалуй, присущая именно ей. Другие склонялись к тому, что сия Диана – маркиза де Фуа, любовница первого министра де Риго.
Женщины, сражённые наповал появлением новой красавицы, нервно перешептывались, гадая: с какой целью появилась «инкогнито» в Ратуше? – неужели ей суждено заменить малышку де Шатору в алькове Его Величества?
Графиня де Брильи, как всегда, безвкусно увешанная драгоценностями, высказалась на этот счёт:
– Эта особа никогда не появлялась при дворе. Поверьте мне, я узнаю любую баронессу, графиню или маркизу, в каком бы наряде она не появилась. Даже если она облачиться в одеяние сарацинки[16]!
Дамы снова зашептались: если Диана никому не известна, даже графине де Брильи – так кто же она, чёрт возьми!?
Де Лаваль не отрывал восхищённого взора от своей дамы. Он прекрасно улавливал разговоры парижской аристократии по поводу своей спутницы. Безусловно, она произвела фурор. Но такой успех настораживал де Лаваля. Уж он-то прекрасно знал, что такое – излишняя популярность в Париже, а тем более – при дворе короля.
Ла Шемэ мысленно наслаждался интригой, которой предстояло воплотиться именно на балу в ратуше. При виде венценосных супругов, а барон знал, в каком именно костюме появится король, он склонился в почтительном реверансе и дождался, когда королева покинет Людовика в угоду своему очередному любовнику, послу польского короля. Королева Мария, урождённая Лещинская, происходила из известного польского рода, ведущего ветвь от самого Вацлава I, и предпочитала соотечественников французам.
Барон Ла Шемэ приблизился к королю, прекрасно понимая, что по законам маскарада не должен обращаться к своему повелителю «сир» или «Ваше Величество». Поэтому хитрый придворный ловко вышел из положения:
– Монсеньор! – обратился он к Людовику.
Тот обернулся.
– Да, сударь…
– Позвольте отвлечь вас. Поверьте, сия беседа того стоит.
Король удивился, но последовал за таинственным магом.
– Ваш голос кажется мне знакомым…
– Да, монсеньор, я – барон Ла Шемэ.
– О! Дорогой мой, прекрасный костюм!
– Да, монсеньор. Позвольте преподнести вам некое волшебство сообразно моему облику.
Король, будучи в вялом расположении духа, с недоверием посмотрел на собеседника.
– Ла Шемэ, прошу вас…
– Не сомневайтесь, монсеньор, это доставит вам удовольствие и избавит от хандры.
– Что ж… Говорите, – милостиво позволил король.
– Обратите внимание на Диану, что танцует с пиратом.
Король развернулся и посмотрел в указанном направлении: действительно, Диана выглядела весьма соблазнительно.
– Кто она? – поинтересовался король.
Ла Шемэ, прекрасно изучивший вкусы Людовика, знал, что этот вариант – беспроигрышный.
– Некая Жанна-Антуанетта д`Этиоль, жена известного в Париже юриста. Несомненно, она достойного происхождения. Её мать – дворянка, а покойный отец происходил из некогда богатейшего рода Пуассонов. Но, увы, промотал своё состояние и трагически умер. Мать прелестницы второй раз вышла замуж на торговца венецианским стеклом месье де Турнэма. Тот же в свою очередь выдал падчерицу за племянника Франсуа д`Этиоля.
Король внимательно слушал рассказ барона, пожирая глазами Диану.
– А этот Пират… Кто он?
– О, монсеньор! Это граф де Лаваль.
Король удивился, не ожидая, что Диана – спутница графа, к которому он благоволил в последнее время.
– Она потрясающе хороша… – заметил заинтригованный Людовик.
– Несомненно, монсеньор. Я знал, что Диана заинтересует вас.
– А вы – плут, дорогой мой, Ла Шемэ! – воскликнул несколько повеселевший король.
Барон Ла Шемэ поклонился, он был уверен, что Диана очарует короля. А уж он то сможет использовать молодую и неопытную особу при дворе в своих целях. Главное, чтобы она попала в альков короля, иначе все старания пойдут прахом.
– Отвлеките графа де Лаваль, – приказал король.
Ла Шемэ снова поклонился и направился к Пирату и Диане, дабы воплотить свой план в действие.
Диана и Пират предавались всеобщему веселью. Неожиданно перед ними появился маг, что-то шепнул на ухо де Лавалю, тот растерялся и удалился вместе с таинственным гостем.
Диана осталась одна, но лишь на мгновенье, её стройный стан тот час обвила рука итальянского купца, увлекая в сторону балкона, где на столе располагались различные яства.
– Диана… Охотница… Думаю, вы устали. Пират несколько утомил вас. Не так ли?
Жанна-Антуанетта удивилась:
– Отчего же, сударь?
– Он не отходит от вас. Может быть, опасается соперников?
Диана засмеялась.
– Я изменю своему спутнику только с одним человеком.
– И с кем же, позвольте узнать?
– С самим королём! – воскликнула Диана.
Людовик засмеялся, причём от души. Откровенность прелестницы окончательно сразила его.
– Тогда, сударыня, считайте, что вам повезло.
– В каком смысле? – не поняла Диана.
– Да в том, моя очаровательная, что я и есть король.
Диана растерялась, но быстро взяла себя в руки.
– Сударь, это глупая шутка: называть себя именем того, кем вы в действительности не являетесь! – негодовала она.
– Отнюдь, сударыня. Ваш гнев прекрасен, но я – действительно король.
Людовик указал на безымянный палец правой руки, на котором сверкал перстень с королевской печатью.
Жанна-Антуанетта обомлела и склонилась в глубоком реверансе.
– Простите меня, сир. Я не могла знать, что вы появитесь на маскараде в костюме итальянского купца. Я
