- Да, благодарю.
Услышав голос сестры, Уин повернулась и увидела входящую в прихожую Амелию вместе с мистером Роаном.
- Ну, как? - спросила она с усмешкой, руками показывая на все то, что их окружало.
- Так прелестно, что не описать словами, - ответила Уин.
- Давай немного передохнем с дороги, освежимся и смоем пыль, а потом я покажу тебе все.
- Я буду готова через несколько минут.
Уин направилась к лестнице с экономкой.
- Как давно вы работаете здесь, миссис Барнстейбл? - спросила она, когда они добрались до второго этажа.
- Год, или около того. С тех пор как дом стал обитаем. Раньше я работала в Лондоне, но старый хозяин продал свои владения, а новый уволил большую часть слуг и заменил их своими. Я отчаянно нуждалась в работе.
- Мне жаль услышать такое. Но очень рада за нашу семью.
- Было не так просто, - сказала экономка, - собирать вместе штат слуг и обучать их нужному делу. Я признаю, меня несколько смущало то, что я получу в этой должности, но мистер Меррипен оказался очень убедительным.
- Да, - рассеянно согласилась Уин, - трудно отказать ему.
- Он человек необычайной силы, надежный и непоколебимый, этот мистер Меррипен. Меня часто восхищает то, как он умудряется оказаться в гуще событий, одновременно работая с плотниками, с малярами, с кузнецами, со старшим грумом… Всем требуется его внимание и помощь. И он всегда трезв на голову. Мы едва обходимся без него. Он опорный камень этого поместья. На нем здесь все держится.
Уин мрачно кивнула, глядя на комнаты, мимо которых они проходили. Кругом все было отделано деревянной обшивкой, светло-вишневая мебель, покрытая мягкой бархатной обивкой, вместо тех темных обивок, которые сейчас были в моде. Девушка с сожалением подумала, что ей никогда не придется вдоволь наслаждаться этим чудесным домом, кроме мимолетных визитов.
Миссис Барнстейбл повела ее в красивую комнату, окна которой выходили в сад.
- Вот ваша комната, - сказала экономка. - Никто здесь не жил раньше.
Кровать была отделана светло-голубыми панелями, а покрывало сделано из белого льна. Здесь также стоял изящный женский письменный стол в углу и матовый платяной шкаф из клена со встроенным поверх одной двери наружным зеркалом.
- Мистер Меррипен сам лично выбирал обои, - сказала миссис Барнстейбл. - Он чуть не свел с ума дизайнера, настояв на изучении сотен образцов, пока не нашел вот эти.
Обои были белого цвета с изящными цветочными ветками. И между веток на прутике сидела небольшая… малиновка.
Медленно Уин подошла к одной из стен и коснулась птицы кончиками своих пальцев. Взгляд ее затуманился от нахлынувших воспоминаний… Во время долгого выздоровления от скарлатины, когда она уставала от долгого удерживания книги в руках и никто не был свободен, чтоб читать для нее, она лежала и смотрела в окно на гнездо малиновки на соседнем кленовом дереве. Она наблюдала за неоперившимися птенцами, вылупившимися из синих яиц, следя за их маленькими розвенькими тельцами, испещренными голубыми прожилками вен. Она наблюдала, как они покрываются перьями, как мама малиновка кормила их, заполняя едой маленькие клювики. И Уин наблюдала, как один за другим птенцы покидали свое гнездо, в то время как она оставалась в своей постели.
Меррипен, несмотря на боязнь высоты, часто взбирался на лестницу, чтобы помыть окно второго этажа для нее. Он хотел, чтобы вид на внешний мир для нее был чистым.
Он говорил, что небо всегда должно быть голубым для нее.
- Вы любите птиц, мисс Хатауэй? - спросила экономка.
Уин кивнула, не оглядываясь, боясь, что ее лицо покраснело от пронзивших ее чувств.
- Малиновок особенно, - еле прошептала она.
- Лакей скоро принесет ваши саквояжи, а одна из горничных распакует ваши вещи. И если вы захотите умыться, в умывальнике есть чистая вода.
- Благодарю.
Уин подошла к фарфоровому кувшину и прыснула прохладной водой неуклюжими дрожащими руками на лицо и шею, не замечая капель, которые упали на лиф ее платья. Вытерев лицо полотном, она почувствовала мимолетное облегчение от болезненного румянца, которым залилась недавно.
Услышав скрип половиц, Уин резко обернулась. Меррипен стол у порога, наблюдая за ней. Проклятый румянец вновь залил ее лицо. Она хотела оказаться на другой стороне планеты. Она никогда больше не желала видеть его. Но в тоже время девушка жадно разглядывала его, впитывая в себя каждую его черточку… Вид его распахнутой у ворота белой льняной рубашки, которая резко контрастировала с темно ореховым загаром кожи… Короткие прямые пряди волос, запах разгоряченного, напряженного тела, который достигал ее чувствительных ноздрей. Его огромная фигура заставила ее замереть от желания. Уин жаждала попробовать губами вкус его кожи. Умирала от желания почувствовать его пульс. Если бы только он пришел к ней таким, какой он есть, в эту минуту, и повалил бы ее на кровать своим тяжелым, сильным телом, и взял ее. Раздавил бы ее.
- Как прошла поездка из Лондона? - спросил он без всякого выражения на лице.
- Я не собираюсь вести с тобой бессмысленный разговор.
Уин пошла к окну и сквозь затуманенный взгляд попробовала рассмотреть темные леса далеко от поместья.
- Тебе нравится твоя комната?
Она кивнула, не глядя на него.
- Если тебе что-нибудь понадобиться…
- У меня есть все, что мне нужно, - прервала его Уин. - Благодарю.
- Я хочу поговорить о другом…
- Все в порядке, - проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. - Тебе не надо извиняться за то, что ты не сделал мне предложения.
- Я хочу, чтобы ты поняла…
- Я действительно все понимаю. И уже простила тебя. Возможно, это успокоит твою советь, когда ты услышишь, что так будет гораздо лучше для меня.
- Мне не нужно твое прощение, - жестко сказал он.
- Хорошо, я не прощаю тебя. Как тебе будет угодно.
Она больше ни секунды не могла находиться с ним в одной комнате наедине. Ее сердце было разбито, она даже чувствовала, как оно треснуло. Опустив голову, девушка шагнула вперед, пытаясь пройти мимо его неподвижной фигуры. Уин не намеревалась остановиться, но до того, как пересечь порог, она остановилась на расстоянии вытянутой руки от него. Была одна вещь, которую она хотела сказать ему. Невозможно было сдержать эти слова в себе.
- Случайно, - донесся до нее ее невыразительный голос, - я вчера навестила одного доктора в Лондоне. Я поведала ему историю своей болезни, и попросила оценить состояние моего здоровья. - Зная, как пристально Меррипен смотрит на нее, девушка продолжила: - По его профессиональному мнению, нет никаких причин, почему я не могу иметь детей, если я их захочу. Он сказал, что нет никакой гарантии для любой женщины, что роды пройдут без риска для здоровья. Но я буду жить полной жизнью. У меня будут супружеские отношения с моим мужем, и если Бог захочет, я когда-нибудь стану матерью. - Она замолчала, но потом добавила с горечью, словно это был не ее голос. - Джулиан будет так рад услышать это. Ты так не думаешь?
Если удар и проник сквозь защитный барьер Меррипена, он ничем этого не выдал.
- Ты должна кое-что узнать о нем, - спокойно сказал Меррипен. - Семья его первой жены, Лэнхемы, подозревают, что он причастен к ее смерти.
Голова Уин резко повернулась к нему, и она посмотрела на него сузившимися глазами.
- Я не думала, что ты падешь так низко. Джулиан мне все рассказал. Он любил ее. Он сделал все возможное, чтобы вылечить ее. Когда она умерла, он был раздавлен и опустошен. И ее семья стала мучить
