— Недостаточным, чтобы ускользнуть от вас.
Одной этой репликой ей удалось мягко подшутить над ними обоими.
Они стояли друг к другу ближе, чем вначале, хотя как это получилось, Гарри не знал. От нее исходил восхитительный запах: нежной кожи, духов и мыла. При воспоминании, какими мягкими были ее губы, ему так сильно захотелось повторить мгновение, что Гарри с трудом удержался от поцелуя. Он с изумлением отметил, что у него участилось дыхание.
— Сэр! — вывел его из задумчивости голос Валентайна. — Макака карабкается вверх по веревке.
— Там некуда двигаться, — резко отозвался Гарри. — Попытайтесь поднять лифт выше, чтобы поймать ее в ловушку под потолком.
— Вы пораните ее! — воскликнул нагараянин.
— Я могу только надеяться на это, — буркнул Гарри, раздраженный их вмешательством. Ему не хотелось вникать в планы поимки расшалившейся макаки. Ему хотелось остаться наедине с Поппи.
Прибыл Уильям Каллип с револьвером, который он держал с величайшей осторожностью.
— Мистер Ратледж, вот он.
— Спасибо. — Гарри протянул руку, чтобы взять револьвер, но в этом момент Поппи отпрянула назад, наткнувшись на него. Гарри схватил ее за предплечья и ощутил дрожь, пронзившую ее тело. Он осторожно повернул ее лицом к себе. Ее лицо побледнело, глаза расширились.
— В чем дело? — мягко спросил он. — Вы боитесь оружия?
Она кивнула, судорожно выдохнув.
Гарри поразила сила собственной реакции на ее испуг. Его просто захлестнуло желание защитить ее. Она все еще дрожала, упираясь ладонью в его грудь.
— Все в порядке, — произнес он. Он не мог вспомнить, когда кто-нибудь искал у него поддержки и утешения. Возможно, никогда. Ему хотелось притянуть ее к себе и утешить. Казалось, он всегда хотел и ждал этого, даже не догадываясь о своем тайном желании.
— Каллип, — негромко произнес он. — Забери револьвер, он не понадобится. Отнеси его назад.
— Слушаюсь, мистер Ратледж.
Поппи оставалась в убежище его рук, склонив голову. Ее ухо выглядело таким нежным. Запах ее духов дразнил его обоняние. Ему хотелось исследовать каждую частичку ее тела и обнимать ее, пока она не расслабится.
— Все в порядке, — снова сказал он, поглаживая ее по спине. — Он ушел. Мне жаль, что вы испугались.
— Нет, это мне жаль, что я… — Поппи отстранилась, залившись румянцем. — Обычно я не такая трусиха. Это от неожиданности. Дело в том, что давным-давно… — Она осеклась, пробормотав: — Я опять болтаю.
Гарри не хотелось, чтобы она замолкала. Все связанное с ней он находил бесконечно интересным, хотя и не смог объяснить почему.
— Расскажите мне, — негромко произнес он.
Поппи безнадежно махнула рукой и одарила его кислым взглядом, как бы говоря: я вас предупреждала.
— В детстве я обожала своего дядю Говарда, брата моего отца. У него не было жены и детей, и поэтому он уделял все свое внимание нам.
Ее губы тронула задумчивая улыбка.
— Дядя Говард был очень терпелив со мной. Моя болтовня доводила всех до безумия, но он всегда слушал меня с таким видом, будто располагал всем временем на свете. Как-то утром он приехал к нам с визитом. Отца не было дома, он отправился на охоту вместе с деревенскими жителями. Когда они показались вдалеке со связкой убитых птиц, мы с дядей Говардом вышли им навстречу. Вдруг чье-то ружье случайно выстрелило. Не знаю, как это произошло, то ли оно упало, то ли его неправильно несли… помню только звук выстрела, похожий на гром, и болевые ощущения в руке и плече. Я повернулась к дяде Говарду и увидела, что он медленно оседает на землю. Он был смертельно ранен, а в меня попали несколько дробинок.
Поппи помедлила, в ее глазах блеснули слезы.
— Он был весь в крови. Я бросилась к нему, приподняла его голову и спросила, что я должна сделать. В ответ он прошептал, что я должна всегда быть хорошей девочкой, чтобы мы встретились снова на небесах. — Она прочистила горло и коротко вздохнула. — Простите. Мне не следовало столько болтать…
— Нет, — возразил Гарри, переполненный непривычными эмоциями. — Я готов слушать вас весь день.
Она удивленно моргнула и нерешительно улыбнулась:
— Если не считать дядю Говарда, вы первый мужчина, которой говорит мне это.
Их прервали возгласы мужчин, собравшихся у лифта. Макака забралась еще выше.
— Дьявол, — пробормотал Гарри.
— Пожалуйста, подождите еще немного, — попросила Поппи. — Моя сестра умеет обращаться с животными. Она выманит обезьянку оттуда, не причинив ей вреда.
— Она имеет опыт обращения с приматами? — поинтересовался Гарри, не скрывая иронии.
Поппи на секунду задумалась.
— Лондонский сезон считается?
Гарри хмыкнул с искренним весельем, что случалось с ним не часто, заслужив удивленные взгляды Валентайна и Бримли.
Появилась Беатрикс, прижимавшая к себе большую банку, и поспешила к ним, не обращая внимания на недовольную мисс Маркс, которая следовала за ней по пятам.
— А вот и мы, — бодро сказала она.
— Наши конфеты? — поинтересовалась Поппи.
— Мы уже предлагали ей еду, мисс, — сказал Джейк Валентайн. — Она не берет.
— Это возьмет, — заявила Беатрикс, уверенно направившись к лифту. — Надо будет поднять банку наверх.
— Вы туда что-нибудь подмешали? — с надеждой спросил Джейк.
Все три нагараянских дипломата разразились взволнованными тирадами, смысл которых сводился к тому, что они не хотят, чтобы животное одурманили или отравили.
— О нет, нет, — заверила их Беатрикс. — Если это сделать, обезьянка может упасть в шахту лифта, а я не хочу причинять вред этому ценному животному.
Ее слова подействовали, и иностранцы успокоились.
— Тебе нужна моя помощь, Беа? — спросила Поппи, подойдя ближе.
Младшая сестра вручила ей моток толстого шелкового шнура.
— Обвяжи его вокруг горлышка банки. Узлы у тебя лучше получаются.
— Выбленочный узел?
— Да, как раз то, что нужно.
Джейк Валентайн, с явным сомнением наблюдавший за их действиями, взглянул на Гарри:
— Мистер Ратледж…
Гарри жестом приказал ему молчать и позволил сестрам Хатауэй продолжить. Независимо от успеха их попытки он слишком наслаждался происходящим, чтобы остановить их.
— Не могла бы ты сделать петлю на другом конце? — спросила Беатрикс.
Поппи нахмурилась.
— Не уверена, что я помню, как это делается.
— Позвольте мне, — предложил Гарри, шагнув вперед.
Поппи уступила ему конец шнура, весело блеснув глазами.
Гарри завязал шнур в некое подобие шара, несколько раз обернув его вокруг пальцев и пропустив свободный конец взад и вперед, а затем затянул узел.
— Неплохо, — похвалила Поппи. — Что это за узел?
— Вообще-то, — ответил Гарри, — он называется «кулак обезьяны».
