— Не так, как я жалею, что когда-то сделал вас другом.
— Что случилось с Кэтрин? — спросила Амелия у Лео, когда он вернулся в гостиную. — Почему она ушла так внезапно?
— Лорд Латимер приставал к ней, — коротко ответил он.
Амелия покачала головой в изумленном негодовании:
— Этот мерзкий развратник… как он осмелился?
— В этом его натура. Его присутствие — оскорбление для любой приличной компании и каждой нормы морали и благопристойности. Лучше спроси себя, какого дьявола он оказался в числе приглашённых.
— Мы приглашали не Латимера, а его родителей. Очевидно, он в это время жил в их доме, — Амелия наградила его осуждающим взглядом. — И он — твой старый знакомый.
— С этого момента и впредь давай будем считать, что каждый из числа моих старых знакомых — это или развратник, или преступник, и нужно держать любого из них подальше и от поместья, и от семьи.
— Лорд Латимер причинил Кэтрин вред? — с тревогой спросила сестра.
— Не физический. Но я хочу, чтобы кто-нибудь присмотрел за ней. Полагаю, сейчас она в своей комнате. Может, сходишь к ней или пошлёшь Уин?
— Да, конечно.
— Не задавай вопросов. Просто удостоверься, что она в порядке.
Полчаса спустя Уин отыскала Лео и сообщила, что Кэтрин отказалась что-либо рассказывать, сказав только, что ей просто нужно спокойно отдохнуть.
Вероятно, это к лучшему, подумал Лео. И хотя ему хотелось пойти к ней и утешить, он решил дать ей поспать.
Завтра они всё уладят.
* * *
Лео проснулся около девяти утра и, не мешкая, направился к комнате Кэтрин. Дверь была всё ещё заперта, а изнутри не доносилось ни звука. Потребовалось всё его самообладание, чтобы не открыть дверь и не разбудить Кэт.
Однако ей необходимо отдохнуть… особенно учитывая то, что он намеревался обсудить с нею позже.
У спускающегося вниз по лестнице Лео создалось такое впечатление, что все в доме, включая слуг, пребывали в состоянии лунатизма. Бал длился до четырёх утра, и даже тогда некоторые из гостей ещё не хотели уезжать. Расположившись в комнате для завтраков, Лео наслаждался чашкой крепкого чая, наблюдая как Амелия, Уин, и Меррипен появляются друг за другом. Кэм, всегда поднимающийся позже, ещё не проснулся.
— Что произошло с Кэтрин вчера вечером? — тихо спросила Амелия. — И что относительно поспешного отъезда лорда Латимера? Сплетни поползли мгновенно.
Лео размышлял, стоит ли обсуждать секреты Кэтрин с остальными членами семьи. Но им нужно что-то сказать. И хотя он и не собирался углубляться в детали, но чувствовал, что Кэтрин было бы легче, если бы кто-то другой всё объяснил.
— Как выясняется, — произнёс он, тщательно подбирая слова, — когда Кэт была пятнадцатилетней девочкой, её так называемая семья заключила соглашение с Латимером.
— Какого рода соглашение? — спросила Амелия. И широко распахнула глаза, когда Лео послал ей многозначительный взгляд. — Боже милостивый.
— К счастью, Ратледж вмешался прежде, чем ей пришлось … — Лео прервался, удивлённый нотками ярости в собственном голосе. Он попытался смягчить свой тон, прежде чем продолжить. — Думаю, нет нужды уточнять. К тому же, совершенно очевидно, это не та часть прошлого Кэт, о которой она хотела бы распространяться. Последние восемь лет она была в бегах. Прошлым вечером Латимер узнал её и сильно расстроил. Я уверен, что этим утром она проснётся с явным намерением покинуть Гемпшир.
Черты лица Меррипена оставались жёсткими, но в тёмных глазах отражалось сострадание:
— Ей нет никакой необходимости куда-то уезжать. С нами она в безопасности.
Лео кивнул, подушечкой большого пальца очерчивая край чайной чашки:
— Я ясно дам это понять, когда буду с ней разговаривать.
— Лео, — начала Амелия, тщательно подбирая слова, — ты действительно уверен, что справишься с этим лучше, чем кто-либо из нас? С вашими бесконечными стычками…
Он наградил её жестким взглядом:
— Я уверен.
— Амелия? — раздался несмелый голос с порога.
Это была Беатрис, одетая в голубой халат из гофрированной ткани, её темные локоны пребывали в полнейшем беспорядке. Тревожные морщинки пересекали девичий лоб.
— Доброе утро, дорогая, — тепло поздоровалась Амелия, — нет необходимости вставать так рано, если не хочешь.
Беатрис ответила, неловко подбирая слова:
— Я хотела проверить, как там поживает раненая сова, которую держу в нашей конюшне. И ещё я искала Доджера, потому что не видела его со вчерашнего дня. Поэтому я приоткрыла дверь в комнату мисс Маркс, но только чуть-чуть, чтобы посмотреть, нет ли его там. Вы же знаете, как ему нравится спать в её коробке с комнатными туфлями…
— Но его там не оказалось? — подсказала Амелия.
Беатрис покачала головой.
— Мисс Маркс там тоже не оказалось. Кровать заправлена, а её саквояж пропал. И я нашла это на туалетном столике.
Она вручила сложенный листок бумаги Амелии, которая, развернув записку, пробежала глазами по написанным строкам.
— Что там? — требовательно спросил Лео, уже вскочив на ноги.
Амелия без слов вручила ему записку.
— Господи боже, — проворчал Лео, бросая сложенный лист бумаги на стол, — драмы, разворачивающиеся в этом доме — больше чем способен вынести любой мужчина. А я-то уж было решил, что нам удастся разумно обсудить сложившуюся ситуацию в уюте стен Рэмси-Хауса, но вместо этого она сбегает под покровом ночи, оставив записку, полную сентиментальной чуши.
— И вовсе это не чушь, — бросилась на защиту Амелия.
В глазах Уин заблестели слёзы сострадания, когда она прочла записку.
— Кев, мы должны найти её.
Меррипен накрыл её руку своей.
— Она направилась в Лондон, — пробормотал Лео. Насколько он знал, Гарри Ратледж — единственный человек, к которому Кэт могла обратиться. Хотя Гарри и Поппи были приглашены на бал, но дела гостиницы задержали их в Лондоне.
Гнев, желание что-то срочно делать разрастались в Лео, появившись из ниоткуда. Он попытался не показывать своего состояния, но мысль о том, что Кэт ушла… покинула
— Обычно почтовая карета покидает Стоуни-Кросс в пять тридцать, — сказал Меррипен, — значит, у
