симпатичном русском крестьянине, который стремился получить образование. Однако в день его свадьбы с любимой девушкой её оскорбил хозяин поместья. Девушка упала без чувств, и, пока она лежала без сознания, её укусила гадюка. Перед смертью она сумела добраться до дома и рассказать своему жениху, что случилось. После этого красивый юноша поклялся отомстить барину. Его усилия привели его ко двору, где он притворился благородным господином и встретил девушку, как две капли воды похожую на его умершую возлюбленную. Оказалось, что красавица — сестра-близнец погибшей крестьянки, но ситуация осложнялась тем, что она была влюблена в младшего сына злодея, погубившего невесту юноши.
Затем последовал антракт.
К сожалению, Кэтрин и Поппи не могли в полной мере насладиться пьесой, так как Гарри и Лео шёпотом отпускали различные комментарии по ходу действия. Например, они настаивали, что, мучаясь в предсмертной агонии, девушка хваталась не за то место, куда её ужалила змея, а, кроме того, человек, который умирает от яда, не смог бы взад-вперед слоняться по поместью и объясняться в любви, да ещё и в стихотворной форме.
— Твоей душе чужда романтика, — сказала Поппи, обращаясь к Гарри в антракте.
— В моей душе её точно нет, — со всей серьёзностью признался он, — однако романтики вполне хватает в некоторых других частях меня.
Она рассмеялась, разглаживая несуществующую складку на его накрахмаленном белоснежном шейном платке.
— Дорогой, пожалуйста, попроси кого-нибудь принести шампанского в нашу ложу. Кэтрин и я умираем от жажды.
— Сейчас пошлю за ним, — проговорил Лео, вставая и застёгивая свой сюртук. — Мне нужно размять ноги после того, как я провёл полтора часа в этом до абсурда маленьком кресле.
Он бросил взгляд на Кэтрин:
— Не хочешь пройтись?
Она покачала головой, предпочитая безопасную ложу прогулке на публике.
— Спасибо, но мне здесь удобно.
Как только Лео раздвинул занавески позади их ложи, то обнаружил, что в холле скопилась целая толпа людей. Две леди в сопровождении джентльмена прошли в ложу и тепло поприветствовали Ратледжей. Кэтрин напряглась, когда Гарри представил её лорду и леди Деспенсер, а также её сестре, мисс Лайсл. Она ожидала холодного приёма с их стороны, возможно, даже какого-нибудь фривольного замечания, но они были очень вежливы и дружелюбны. Она поймала себя на мысли, что ей, должно быть, следует прекратить ждать только дурного от других людей.
Поппи спросила леди Деспенсер об одном из её детей, который совсем недавно заболел. В ответ женщина стала перечислять все лекарства и способы лечения, к которым им пришлось прибегнуть, чтобы поставить сына на ноги. И вот уже следующая группа людей вошла в их ложу, ожидая своей очереди, чтобы поговорить с Гарри, и Кэтрин пришлось подвинуться, чтобы освободить для них место. Она стояла спиной к выходу из ложи рядом с занавесками, заставляя себя терпеть все эти разговоры в холле, в самой ложе, а также шумные реплики зрителей снизу. Вся эта какофония звуков и хаотичность движений сильно её раздражали. В театре было душно, воздух накалился от большого количества людей, которые слонялись по театру. Она надеялась, что антракт скоро закончится.
Так как она стояла, сжимая руки за спиной, то сразу почувствовала, как чья-то рука пробралась сквозь занавески и сомкнулась на её запястье. Какой-то мужчина прижался к ней сзади. Улыбка расцвела на её губах при мысли о том, в какую игру захотел сыграть с ней Лео.
Но голос, который она услышала, не принадлежал Лео. Это был голос из её кошмаров.
— Как ты прелестна в своих нарядных пёрышках, моя голубка.
Глава 25
Кэтрин застыла, её рука сжалась в кулак, однако ей не удалось освободиться от хватки лорда Латимера. Он удерживал её запястье, скрытое перчаткой, вынуждая приподнять руку на пару дюймов вверх. При этом Латимер продолжал вкрадчиво к ней обращаться.
Ошеломлённая и неподвижная, Кэтрин сначала не могла разобрать ни слова, слыша только бешеное биение своего сердца. Казалось, время ускорило свой бег, потом остановилось, а затем снова помчалось вскачь.
— … о тебе задают столько вопросов…— говорил он голосом, полным презрения. — Все хотят узнать побольше о таинственной сестре Ратледжа… Какая она— красивая или страшненькая? Благовоспитанная или вульгарная? Обеспеченная или бедная? Возможно, мне следует дать несколько ответов… Я скажу моим любопытным приятелям: «Она настоящая красавица, вышколенная сутенёршей, пользующейся дурной репутацией. Она мошенница. А кроме того, она шлюха…»
Кэтрин молчала, её ноздри раздувались от едва сдерживаемого гнева. Она просто не могла устроить сцену во время своего первого выхода в свет в качестве сестры Гарри. Любое открытое столкновение с лордом Латимером укажет на их знакомство в прошлом и ускорит её последующее падение в глазах высшего общества.
— Почему бы вам также не объяснить, — прошептала она, — что вы грязный распутник, который пытался изнасиловать пятнадцатилетнюю девочку.
— Тсс…Кому, как ни тебе, лучше всех известно, Кэтрин, что люди никогда не винят мужчин за их прегрешения, при этом никого не волнует, насколько развратные поступки они совершают. Люди всегда обвиняют женщину в том, что это она искушала мужчину. Тебе не удастся достучаться до их сердец. Общество презирает мучениц, особенно привлекательных.
— Лорд Рэмси…
— Рэмси попользуется тобой, а потом бросит, как и многих других женщин. В самом деле, ты же не настолько тщеславна или глупа, чтобы вообразить, будто ты чем-то отличаешься от них.
— Чего вы добиваетесь? — спросила она, стиснув зубы.
— Я хочу получить то, за что заплатил много лет тому назад, — прошептал он. — И я получу. Это твоя единственная перспектива, моя дорогая. Ты никогда не была предназначена для жизни в приличном обществе. Когда злые языки закончат с тобой, у тебя не останется никакой надежды спасти свою репутацию, ты превратишься в парию.
Её руки обрели наконец свободу, и мучитель исчез.
Кэтрин стояла как громом поражённая. Спотыкаясь, она добралась до своего места и буквально рухнула в кресло, стараясь взять себя в руки. Она сидела и смотрела вперёд, не видя ничего вокруг себя, оглушённая шумом театра, который давил на девушку со всех сторон. Кэтрин старалась понять свои ощущения, возвести барьер между собой и страхом. На самом деле, это был вовсе не страх. Она презирала Латимера, но он уже не представлял для неё ту неотвратимую угрозу, какой являлся много лет назад. У неё было достаточно денег, чтобы жить так, как она пожелает. У неё были Гарри и Поппи, и семья Хатауэй.
Её оглоушило то, что Латимер с предельной точностью показал (выразил) всё то, что подсознательно её и так уже беспокоило. Можно бороться с людьми, но не со слухами. Можно солгать о своём прошлом, но правда всплывёт так или иначе. Можно пообещать быть верным и заботливым, но люди часто забывают о таких обещаниях.
Кэтрин впала в уныние. Она чувствовала себя так, будто вывалилась в грязи.
Поппи села рядом, беззаботно улыбаясь.
— Второй акт уже скоро начнётся, — проговорила она, — как вы думаете, крестьянину удастся отомстить барину?
— Без сомнения, — отозвалась Кэтрин, стараясь выглядеть так, словно ничего не
