— Ты именно сейчас хочешь во всем следовать правилам приличия? — спросила она в негодовании. — Я собираюсь с ним поговорить.
Прочитав отказ у него на лице, Кэтрин слегка коснулась его руки и мягко произнесла:
— Пожалуйста.
Лео дрогнул.
— Две минуты, — пробормотал он с совершенно несчастным видом. Он остался стоять прямо позади Кэтрин, не отводя ледяного взгляда от Уильяма.
Кэтрин сделала знак подойти к ним, и Уильям подчинился, выглядя испуганным.
— Вы обратились в настоящую леди, мисс Кэтрин, — проговорил он с типичным для обитателя южной части Лондона акцентом. — Но я был уверен, што это вы, то же лицо, те же маленькие очки. Я всегда надеялся, што с вами все будет в порядке.
— Ты изменился больше, чем я, Уильям, — сказала она, вымученно улыбаясь. — Каким же ты стал высоким. Ты всё ещё работаешь… у моей бабушки?
Он покачал головой и печально улыбнулся.
— Она умерла два года назад, мисс. Дохтор сказал, ейное сердце отказало, но девчонки из борделя не поверили, сердца-то у ней как раз и не было.
— Боже, — прошептала Кэтрин, её лицо побледнело, застыв. Конечно, этого следовало ожидать. Её бабушка долгое время страдала от сердечной болезни. Казалось бы, Кэтрин должна, наконец, вздохнуть свободно, но вместо этого её стало знобить.
— А… моя тётя? Алтея всё ещё там?
Уильям огляделся по сторонам.
— Тепереча она мадам, — проговорил он, понизив голос, — я работаю на неё, ну, всякие поручения, те же, што я выполнял для вашей бабушки. Но теперь енто место сильно изменилось, мисс. Оно гораздо хуже.
Кэтрин стало его жаль. Как все несправедливо устроено, он оказался заложником такого образа жизни, без каких-либо навыков и образования, которые могли бы дать ему шанс пойти по другому пути. Мысленно она решила спросить у Гарри, не сможет ли он дать Уильяму какую-нибудь работу в гостинице, которая поможет ему стать достойным человеком.
— Как моя тётя? — поинтересовалась Кэтрин.
— Болеет, мисс. — Его лицо стало очень серьёзным. — Дохтор сказал, она подхватила какую-то дурную болезнь несколько лет назад, и енто проникло в её суставы и добралось до мозга. У вашей тёти не все в порядке с головой. И она почтись ничаво не видит.
— Очень жаль, — пробормотала Кэтрин, но вместо сожаления её охватил страх. Она постаралась отогнать его прочь, задать ещё несколько вопросов, но Лео резко её прервал.
— Достаточно, — проговорил он, — нас ждёт экипаж.
Кэтрин озадаченно посмотрела на Уильяма.
— Могу я как-то помочь тебе, Уильям? Может, тебе нужны деньги?
Она тут же пожалела о своем вопросе, так как увидела на его лице стыд и оскорблённую гордость. Если бы у неё было больше времени, если бы они встретились при других обстоятельствах, она задала вопрос по-другому.
Уильям едва заметно встряхнул головой:
— Мне ничаво не нужно, мисс.
— Я сейчас живу в отеле «Ратледж». Если захочешь со мной встретиться, если тебе что-нибудь понадобится, я смогу…
— Да я, это, да я никогда, мисс Кэтти. Вы ведь всегда были ласковы со мной. Принесли лекарство, когда я однажды приболел, помните? Пришли на кухню, подошли к соломенному тюфяку, где я притулился, и накрыли одеялом со своей кровати. Вы сели прямо на пол и ухаживали за мной.
— Мы уезжаем, — проговорил Лео, бросая Уильяму монетку.
Уильям поймал её на лету. Когда его сжатый кулак опустился, в глазах, обращённых к Лео, читались жадность и обида, его лицо стало непроницаемым. Он заговорил, специально коверкая слова:
— Блахадарствуйте, бла-хародный хаспадин.
Лео потащил Кэтрин прочь, словно клещами вцепившись в её локоть, и помог сесть в экипаж. К тому времени, когда она устроилась на узком сидении и выглянула в окно, Уильям уже исчез.
Пассажирское сидение было настолько узким, что шёлковые юбки Кэтрин, собранные в форме розовых лепестков, накрыли одну из ног Лео. Он смотрел на её профиль и думал, что Кэтрин выглядит суровой и раздражённой, как Маркс из прошлого.
— Не нужно было оттаскивать меня от него таким образом, — проговорила она. — Ты был груб по отношению к Уильяму.
Он не выразил ни малейшего раскаяния:
— Без сомнения, вспоминая об этом, я буду очень сожалеть.
— Я хотела задать ему ещё пару вопросов.
— О, конечно, тебе следовало и дальше слушать о дурных болезнях публичного дома. Прошу простить меня за то, что оторвал тебя от столь содержательной беседы. Я должен был позволить вам предаваться воспоминаниям о чудесном времени, проведённом в борделе, прямо ну улице у всех на виду.
— Уильям был таким славным мальчиком, — тихо сказала Кэтрин. — Он заслуживал лучшей доли. Но ему пришлось зарабатывать себе на жизнь, как только он научился ходить: чистить обувь, таскать тяжелые вёдра с водой вверх-вниз по лестнице. Без семьи, без малейшей возможности получить образование. У тебя совсем нет никакого сочувствия к людям, которые попали в такое бедственное положение?
— На улицах полно таких ребятишек. Я делаю для них всё, что могу, в Парламенте, кроме того, я жертвую на благотворительность. Но в данный момент меня больше всего интересует
Когда Кэтрин не ответила, он нежно, но решительно взял её за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.
— Давай, выкладывай.
В её глазах читалась тревога.
— Лорд Латимер подходил ко мне.
Глаза Лео превратились в узкие щёлки, он убрал руку с её подбородка:
— Это случилось в театральной ложе?
— Да. Гарри и Поппи ничего не видели. Латимер разговаривал со мной через занавес у входа в ложу.
Лео закипел от ярости. Некоторое время он молчал, так как не мог за себя поручиться. Ему хотелось вернуться и убить мерзавца.
— Что он тебе сказал? — спросил он отрывисто.
— Сообщил, что я проститутка. И мошенница.
Лео не осознавал, что слишком сильно сжал ей руку, пока она не вздрогнула. Он тут же ослабил захват.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти, — удалось ему произнести. — Мне не следовало уходить из ложи. Но я даже подумать не мог, что он осмелится подойти к тебе после моего предупреждения.
— Думаю, он хотел показать, что тебе не удалось его запугать, — сказала Кэтрин и тяжело вздохнула.
— Наверное, его гордость сильно пострадала из-за того, что он оплатил товар, но так и не смог его получить. Может быть, мне стоит вернуть ему деньги из содержания, которое назначил мне Гарри, тогда Латимер оставит меня в покое. И будет хранить молчание.
— Нет, это станет только началом долгого шантажа. К тому же Латимер не из тех, кто держит язык за зубами. Послушай меня, Кэт… Мы с Гарри уже обсудили, как решить эту проблему. Достаточно сказать, что через несколько дней Латимер окажется в такой ситуации, что его либо посадят в тюрьму до конца жизни, либо заставят покинуть Англию.
