— Может быть, вам стоит надеть… что-нибудь еще и пройтись вместе со мной по парку? Для прояснения мыслей.
— Бренди отлично проясняет мысли. Вернее, прояснял бы, если бы слуги не разбавляли так бессовестно.
— Пойдемте на воздух, — настойчиво повторила Беатрикс. — А не то придется снова призвать на помощь тот самый голос, которым я дрессирую собак.
Во взгляде мелькнула злость.
— Спасибо, не надо. Меня уже дрессировали — в армии ее величества.
Несмотря на яркий солнечный свет, в комнате явственно ощущались затаившиеся по углам ночные кошмары.
Прочь отсюда, на воздух, на свободу, подальше от тесного замкнутого пространства!
— В чем дело? — просто спросила она. — Из-за чего случился этот срыв?
Кристофер раздраженно взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
Беатрикс осторожно шагнула к кровати.
— Нет! — тут же остановил он. — Не делайте этого. Не приближайтесь, ничего не говорите и вообще немедленно уходите.
— Почему?
Он нетерпеливо покачал головой.
— Вспомните какие-нибудь слова, которые заставят выйти вон, и считайте, что я их сказал.
— А если не уйду?
На угрюмом лице дьявольски блеснули глаза.
— Тогда затащу вас на эту кровать и возьму силой.
Беатрикс ни на миг не поверила в искренность угрозы, однако отчаянные слова подчеркивали крайнюю степень душевной боли. Окинув капитана скептическим взглядом, она пожала плечами:
— Вы слишком пьяны, чтобы меня поймать.
Легко и неслышно, словно леопард, Кристофер прыгнул навстречу и уперся ладонями в дверь по обе стороны от ее головы.
— Но не настолько, чтобы падать с ног.
Мгновенное движение испугало.
Инстинктивно пытаясь защитить лицо, Беатрикс подняла руки. Пришлось напомнить себе о необходимости дышать, а когда дыхание восстановилось, оказалось, что легкие не подчиняются и работают с трудом, словно после долгого быстрого бега. Непроницаемая, горячая стена мужественной силы возвышалась, отгородив ее от мира.
— Страшно? — прозвучал хриплый голос.
Не отводя огромных немигающих глаз, она покачала головой.
— А зря.
Рука властно легла на талию, а потом начала подниматься в медленной бесстыдной ласке. Едва обнаружилось отсутствие корсета, как дыхание участилось. Ладонь своенравно исследовала беззащитную, прикрытую лишь тонкой тканью фигуру.
Кристофер прищурился и посмотрел сквозь ресницы. Лицо потемнело, а рука легла на грудь, повторяя мягкую округлость. Беатрикс уже едва стояла на ногах. Вот пальцы нашли плотную вершинку и бережно сжали.
— Последний шанс, — донесся сквозь туман глубокий гортанный голос. — Или уходите, или ложитесь в мою постель.
— А третьего не дано? — едва слышно пробормотала Беатрикс, тая от прикосновения.
Вместо ответа Кристофер с удивительной легкостью подхватил ее на руки, отнес к кровати и опустил. Не позволив пошевелиться, он навис над ней всей своей золотистой мощью.
— Подождите, — остановила Беатрикс. — Прежде чем совершить насилие, подарите хотя бы пять минут нормального разумного разговора. Только пять минут, не больше.
В серых глазах не мелькнуло даже намека на сочувствие.
— За разумным разговором надо было идти к другому мужчине. Например, к вашему мистеру Читерингу.
— Его фамилия Чикеринг, — поправила Беатрикс. — К тому же он вовсе не мой и… — Она вновь ощутила на груди ладонь и нетерпеливо смахнула ее. — Перестаньте! Хочу всего лишь… — Кристофер упрямо потянулся к пуговицам на рубашке, и она обиженно воскликнула: — Что ж, отлично! Делайте что хотите! Может быть, потом удастся связно поговорить. — Она ловко перевернулась под его весом и улеглась на живот.
Кристофер замер и после долгого молчания спросил совсем другим, почти нормальным голосом:
— Что вы делаете?
— Пытаюсь облегчить вам задачу, — последовал сердитый ответ. — Насилуйте на здоровье!
Опять наступила тишина, а потом последовал новый вопрос:
— А зачем легли лицом вниз?
— Потому что так надо. — Беатрикс посмотрела через плечо и с сомнением добавила: — Или нет?
На лице Кристофера отразилось смущение.
— Вам никто никогда не объяснял?
— Нет, но я читала об этом в книгах.
Он выпустил жертву на свободу, лег рядом и настороженно уточнил:
— В каких книгах?
— В учебниках по ветеринарии. Ну и, конечно, весной наблюдала за белками, домашними животными и…
Кристофер громко откашлялся, потом еще и еще раз. Беатрикс искоса взглянула и поняла, что недавний угрюмый страдалец всеми силами пытается удержаться от смеха.
Что за безобразие! Первая встреча с мужчиной в постели — и вот пожалуйста! Хохочет!
— Не вижу ничего смешного, — деловито заявила она. — Я читала о процессе воспроизведения двух дюжин биологических видов, если не больше, и, за исключением улиток, у которых гениталии находятся на шее, все они… — Она замолчала и нахмурилась. — В чем дело?
Сраженный приступом хохота, Кристофер с трудом поднял голову, увидел искреннее недоумение, возмущение и мужественно подавил новую вспышку.
— Не обижайтесь, смеюсь вовсе не над вами.
— Надо мной!
— Нет-нет. Все дело в… — он вытер блеснувшую в уголке глаза слезу, — в белках…
— Что ж, возможно, подобный способ спаривания и может показаться забавным, но белки относятся к продолжению рода очень серьезно.
Замечание вызвало новую волну бурного веселья. Демонстрируя открытое пренебрежение к репродуктивным правам мелких грызунов, Кристофер уткнулся лицом в подушку, то и дело вздрагивая от приступов хохота.
— И что же такого забавного в прелюбодеянии белок? — недоуменно осведомилась Беатрикс.
Кристофер уже едва не задыхался.
— Ни слова больше, — с трудом пробормотал он. — Умоляю!..
— Судя по всему, у людей не так? — с достоинством уточнила Беатрикс, пытаясь скрыть неловкость. — Они занимаются этим иначе, чем животные?
Овладев собой, Кристофер поднял голову и посмотрел блестящими, смеющимися глазами.
— Да. Нет. То есть бывает и так, но…
— Но вам так не нравится?
Подыскивая точный ответ, Кристофер задумчиво поправил ее растрепавшиеся волосы.
— Нравится. Даже очень нравится. Но тебе в первый раз лучше по-другому.
— Почему же?
Он посмотрел неожиданно серьезно, многозначительно улыбнулся и очень тихо спросил:
— Показать — как?
