просторная семейная гостиная и в самом деле могла показаться неуютной. Но оставалось тайной, каким образом о зябкости старика догадалась Беатрикс.
— Одри, — попросила мисс Хатауэй таким тоном, словно молила об одолжении, — позволь, пожалуйста, посидеть рядом с графом.
— Ну, если ты так настаиваешь… — Одри подпрыгнула, словно на пружине.
Прежде чем занять почетное место, Беатрикс деловито заглянула под диван, вытащила сонную серую кошку и водрузила лорду на колени.
— Вот так. Лучшая грелка — это кошка. Ее зовут Счастливица. Если погладите, сразу начнет мурлыкать.
Старик смотрел молча, с непроницаемым выражением, а через секунду, к удивлению внука, действительно провел рукой по густому пушистому меху.
— У нее не хватает лапы, — констатировал он.
— Да, сначала я хотела дать ей имя Нельсон, в честь однорукого адмирала, но она же не мужчина. Счастливица жила у сыродела, а потом угодила в мышеловку и пострадала.
— А почему именно Счастливица?
— Порой имя меняет судьбу.
— Ну и что же, помогло?
— Как видите, лежит на коленях у графа, — невозмутимо заметила Беатрикс, и лорд от души расхохотался.
Успокоившись, он осторожно дотронулся до уцелевшей ляпы.
— Хорошо, что ей удалось приспособиться к новому состоянию.
— О, Счастливица у нас настоящая героиня: проявила завидную твердость характера, — уважительно пояснила Беатрикс. — Вы бы видели бедняжку сразу после ампутации! По привычке пыталась ходить на отсутствующей лапе и даже прыгать с кресла, но тут же падала. А однажды она проснулась и поняла, что состояние уже не изменить, и вскоре обрела прежнюю проворность. И уверенность движений постепенно вернулась. — Беатрикс секунду помолчала и многозначительно заметила: — Секрет заключается в том, чтобы забыть о потере и научиться жить с тем, что осталось.
Аннандейл посмотрел на собеседницу с нескрываемым восхищением.
— Какая же вы умница!
Кристофер и Одри обменялись заинтересованными взглядами, а Беатрикс с графом продолжали непринужденный дружеский разговор.
— Мужчины попадают под обаяние Беатрикс с первой секунды знакомства, — вполголоса заметила Одри. В обычно грустных глазах искрился смех. — Как по-твоему, деду удастся устоять?
— Разумеется. Ему никто не нравится.
— А как насчет молодых леди, которые льстят тщеславию и на лету ловят каждое слово?
Кристофер заглянул в сияющее лицо невесты. Нет, старик не станет исключением из общего правила. Беатрикс умела смотреть на собеседника с неотрывным вниманием — так, как будто интереснее этого человека не существовало никого на свете.
— Не могу понять, почему она до сих пор не вышла замуж, — пожал плечами Кристофер.
— Аристократов отпугивало семейство Хатауэев. К тому же, хотя джентльмены приходят от Беатрикс в восторг, жениться на необычной девушке не спешат. Тебе и самому это отлично известно.
Стрела попала в цель, и Кристофер нахмурился.
— Узнав ее ближе, я сразу признал собственное заблуждение.
— Тем больше тебе чести, — ответила Одри. — Дело в том, что ты просто не имел возможности взглянуть без предубеждения. У Беатрикс была масса поклонников, но на ответственный шаг никто из них не решался. Вот, например, мистер Чикеринг. Едва ли не на коленях умолял отца позволить открыто ухаживать за мисс Хатауэй, но тот категорически запретил и даже пригрозил лишить наследства. С тех пор бедняга поклонялся издали и при каждой возможности бросался отчаянно флиртовать, зная, что все напрасно.
— Прошли эти дни, — сердито отозвался Кристофер. — Если он хоть раз снова окажется возле моей…
Одри покачала головой:
— Осторожнее. Ревность в наши дни не в моде. Современному мужу необходимо умение снисходительно взирать на заинтересованное внимание к собственной супруге.
— Лучше я снисходительно выброшу этого типа в окно! — рявкнул Кристофер, и Одри не смогла удержаться от смеха. Должно быть, приняла угрозу за шутку. Ради безопасности Кристофер решил перевести разговор в другое, более нейтральное русло. — Рад снова видеть тебя в обществе, — тепло и искренне заметил он.
Всю свою недолгую замужнюю жизнь Одри провела в заботах о Джоне, которому вскоре после свадьбы поставили страшный диагноз — туберкулез. А потом пришлось пережить смерть дорогого человека и долгий одинокий период траура. Молодая вдова заслужила свою долю радости, а главное, возможность приятного, согревающего душу и сердце общения.
— Отдаешь ли ты предпочтение кому-нибудь из джентльменов?
Одри насмешливо сморщила носик.
— Хочешь сказать, из числа тех, кого мои братья еще не успели отпугнуть? Нет, в том смысле, который вкладываешь ты, мне никто не нравится. Видишь ли, учитывая солидные размеры приданого, можно было бы выбирать из огромного числа охотников за состоянием. Но шансы на успех серьезно снижает одно неприятное обстоятельство: я бесплодна.
— Неужели? Откуда такая уверенность?
— Три года брака с Джоном, а детей нет. И даже неудачной беременности не было. В подобных случаях вину неизменно возлагают на женщину.
— Позволь не согласиться. Далеко не всегда ответственность за отсутствие потомства несет жена: это доказано. Подумай сама: почти все время Джон проболел. Вполне разумно надеяться, что у тебя родятся дети от другого мужчины.
Одри грустно вздохнула.
— Время покажет, что приготовила судьба. Должна признаться: замуж пока не рвусь. Устала страшно. Я чувствую себя не на двадцать пять, а на все девяносто.
— Состояние постепенно изменится, — заверил Кристофер. — Время свое возьмет: в один прекрасный день ты почувствуешь себя новым человеком.
— Возможно, — неуверенно согласилась Одри.
Тем временем беседа Беатрикс с лордом Аннандейлом заметно оживилась.
— Умею лазать по деревьям не хуже любого из лесников Рамзи! — пылко заверила мисс Хатауэй.
— Не верю, — провозгласил чрезвычайно заинтригованный граф.
— И напрасно! Долой юбки, долой корсет: бриджи и рубашка позволяют делать что угодно!
— Беатрикс, — вмешалась Одри, опасаясь, что скандальное обсуждение еще и нижнего белья зайдет слишком далеко. — Я только что заметила в соседней комнате Поппи. Давным-давно с ней не встречалась и до сих пор не знакома с супругом.
— О! — Беатрикс неохотно прервала увлекательный разговор. — Хочешь, чтобы я отвела тебя к ним?
— Да. — Одри решительно схватила подругу за руку.
Лорд Аннандейл откровенно расстроился; густые черные брови обиженно сошлись у переносицы.
Кристофер подошел к деду.
— Ну и как она тебе?
Граф ответил без тени сомнения:
— Будь я на пять лет моложе, женился бы сам.
— На пять? — скептически усмехнулся Кристофер.
— Ну хорошо, на десять, черт тебя подери. — Утомленное лицо осветилось улыбкой. — Поздравляю с прекрасным выбором. Одухотворенная девочка. Бесстрашная. По-своему прелестна, а с подобным обаянием настоящая красота и не нужна. Конечно, придется крепко держать на поводу, но игра стоит свеч. — Он задумался; очевидно, погрузился в воспоминания. — Если хотя бы раз в жизни повстречаешь подобное
