соединенный с телом невидимой плотью! Амулет послушно исполнял команды: маталлические пальцы сжимались и разжимались, точно родные. Сработало!
Он опустил обретенную кисть и по голосам понял, что Элене удалось увести Вира'ни за палатки. Нельзя упустить шанс, дарованный девочкой.
Справа донесся стон — Крал проигрывал сражение с пауком. Ноги вонзились в тело горца, и мерзкая тварь старалась поудобнее устроиться на его широкой груди. Эр'рил потянулся, ухватил железными пальцами рукоять топора и в следующий миг с нечеловеческой силой обухом ударил чудовище. Застигнутое врасплох, оно повалился на землю, размахивая конечностями.
— Повернись, — прошипел Эр'рил. — Веревки!
— Быстрее! — ответил горец, подставляя запястья.
Детеныш, постепенно придя в себя, встряхнул крыльями и пронзительно завопил.
Лоб Эр'рила покрылся испариной. Он отчаянно замахнулся, дважды ударил топором, и путы упали на землю.
Паук метнулся к горлу Крала, но, наткнувшись на его могучий и твердый, точно булыжник, кулак, отлетел и откатился в высокую траву.
Эр'рил тем временем освободил ноги товарища.
— Держи! — крикнул он, не опасаясь больше привлечь внимание Вира'ни.
Крал принял оружие и мгновенно освободил станди. Горец двигался легко и быстро, и, казалось, топор стал продолжением его руки.
— И меня развяжите! — взвыл Могвид.
Эр'рил кивнул.
— Вы втроем постарайтесь удержать здесь эту тварь. Я пойду за девочкой и Вира'ни.
— Постой! — остановил его Крал, вглядываясь в траву. — Он опять явился.
Паук метнулся к ним из укрытия, стебельчатые глаза горели злобой, зеленый яд, с шипением капал с щелкающих челюстей. Однако он едва держался на ногах, раскачиваясь, словно под порывами ветра. Тело содрогнулось, распухший живот сотрясли конвульсии, и он снова завопил, но не от ярости, а от боли.
— Что-то тут нечисто, — пробормотал Крал.
— Отвяжите меня! — На губах Могвида блестела слюна.
— Да успокойся ты, болван! — одернул его Мерик.
Словно привлеченный перепалкой, паук подался к ним, но вдруг остановился в нерешительности. Глаза дико завращались, подкосились ноги. Он попытался сдвинуться с места, но повалился на землю, задергался, слабо шевеля крыльями, в последний раз содрогнулся и замер. Злобный взгляд погас.
— Умер? — облегченно спросил оборотень.
— Тогда интересно, что его убило, — нахмурился Крал.
Эр'рила не слишком занимал этот вопрос — Элена гораздо важнее. Он указал на Мерика и Могвида.
— Развяжи их, но поосторожней с этой тварью. Не уверен, что он мертв.
Воин направился к палаткам, но его остановил пронзительный вопль Могвида:
— С-с-смотрите!
Станди оглянулся: паук лежал неподвижно, стебельки обвисли, но крылья, высыхая, сворачивались, точно листья на солнце; восемь ног исчезли внутри тела. В следующий миг брюхо распухло еще сильнее, а в ядовитом сердце что-то задергалось.
— Снимите с меня чертовы веревки! — взвыл Могвид.
Крал подскочил к нему, быстро разрубил путы и отошел к элв'ину.
— Что происходит? — спросил горец.
— Он меняет форму, — ответил станди, замерев в нерешительности. — Перерождается.
Эр'рил понимал, что придется оставить Крала разбираться со всеми неожиданностями: но на труса Могвида надеяться не приходилось, а Мерик, весь день управлявший ветрами, еще слишком слаб. Воин не шевелился: он не хотел отправляться на поиски Элены, не зная, что за врага оставляет за спиной.
Ждать долго не пришлось. Кожа и чешуя на животе паука лопнули, и из сердца вырвался маслянистый зеленый туман, мерцанием напоминавший плесень на гнилом дереве. Эр'рил мгновенно сообразил, что клубы пара смертельны, все четверо попятились.
Из дохлого паука на сырую траву клубком выкатилось бледное существо. Сейчас оно было уязвимее всего, но ядовитая мгла барьером висела вокруг.
Мужчины молча наблюдали, как чудовище разворачивается, вытягивая руки и разгибая колени. Оно перекатилось на другой бок и оказалось лицом к путникам. Это был вовсе не беспомощный новорожденный, глаза горели хитростью. Существо подобрало под себя голые ноги и встало.
— Добрая Матушка, — изумленно выдохнул Крал, опуская топор, нацеленный на врага.
Поразительное зрелище: струи длинных черных волос, нежное лицо, полные губы, груди, словно наливные яблоки, точеная талия и стройные, изящные ноги. Она светилась первозданной красотой, точно маяк, и даже жуткое рождение не затмевало сияния. Она не просто унаследовала красоту матери, она была ее двойником.
Они смотрели на новую Вира'ни.
— Добрая Матушка, — снова пробормотал горец и в ужасе отступил назад, сжимая оружие.
За спиной красавицы взвились костлявые кожистые крылья, и стало видно, как по жилам течет черная кровь. В недоброй усмешке существо обнажило ряды острых зубов. Красный язык скользнул меж клыков и обвил лицо, точно разъяренная змея. Она зашипела и вскинула когтистые пальцы, сочившиеся зеленой жидкостью, — демоница была пропитана ядом.
— Я-то думал, она обезумела, поддалась обману… — простонал Эр'рил.
— Это еще что такое?
Крал отступил еще на шаг и вскинул топор в оборонительной стойке.
— Темный Властелин… Ему наконец удалось скрестить человека со скал'тумом, он смешал людскую кровь с кровью повелителей ужаса. Это существо действительно ребенок Вира'ни.
Проклятая тварь низко присела, высоко подняв руки и крылья.
— Смотрите в оба! — прикрикнул Мерик.
Они отступали плечом к плечу.
— Почему вы убегаете? — прошипело чудовище и метнулось к ним. — Давайте поцелуемс-с-ся.
Элена пятилась к центру лагеря и вскоре снова оказалась среди распухших почерневших трупов — приходилось смотреть под ноги. Дымный воздух пропитался запахом крови и экскрементов.
Удалось ли выиграть для друзей время? Она не знала наверняка, а потому продолжала медленно отступать, увлекая за собой Вира'ни. Демоницу окутывали тени, по бледной коже струился чернильный мрак, а вокруг плясали языки темного пламени.
Впрочем, Элена видела не только это. Магия даровала ей иное зрение, и девушка теперь глядела в самые глубины существа, и там, в потайном месте, в груди противницы мерцал едва различимый белый огонек.
Элена видела подобное этой ночью, около сердец своих друзей — Мерика и Крала, и узнала крошечный цветок силы. Магия стихии!
Вира'ни — возможно, сама того не зная — обладала великой силой. Какой именно, Элена не могла определить. Вокруг маленького белого пламени неистовствовала магия, питаясь его энергией так же, как языки темного огня на коже насыщались лунным светом и мерцанием костров.
Элена глядела на бушующую черноту, и ее начало мутить, сердце бешено колотилось. Казалось, страшный вихрь наполнил все тело Вира'ни, от макушки до пальцев ног. Как она решилась сразиться со столь могущественным врагом? Только бы удалось подольше владеть ее вниманием, чтобы подоспел Эр'рил. Вдвоем они могли бы…
— Можешь остановиться, ягненочек. — Голос, донесшийся из-за теней, испугал ее. — Мы уже на месте.
На месте? Внутри у Элены все похолодело. О чем она?
Вира'ни взмахнула рукой, и на кончиках пальцев заиграли темные сполохи. Девушка поморщилась и
