ужаснуло ее. Ее охватила неудержимая дрожь, будто холодный огонь вызвал озноб.
Эррил внезапно оказался рядом, обхватив ее рукой и крепко прижав к себе. Она оттаяла в его объятиях, прикосновение было необходимо.
— Это огромная сила, — проговорил он. — Есть опасность, она выжжет ее дух.
— Вполне возможно, — произнесла Фила. — Но я надеюсь на сердце Елены и твою силу, житель равнин. — Она смотрела на них, сверкая глазами. — Я не думаю, что эльфийский народ случайно соединил вас в браке. В этом событии заложено больше смысла, чем вы предполагаете или согласны принять.
Эррил замер позади Елены. Он крепко сжал ее напоследок, после чего неловко отстранился, закашлявшись.
— Что касается… что касается этого холодного огня, — проговорил он, меняя тему. — Как это поможет нам пересечь расплавленный скалистый поток?
Тетя Фила нахмурилась.
— Я не совсем уверена. Чо видит вещи в более широком масштабе, чем вы или я. Она парит между мирами. Я думаю, ей трудно разбираться в деталях. Чо решила, раз огонь препятствует вам, одарить Елену льдом.
Елена потерла руки, чувствуя под красноватой плотью холодный огонь.
— Огромная масса льда.
Тетя Фила пожала плечами.
— Есть ли в нем ответ на вопрос, как пересечь ущелье, советую попробовать сегодня же ночью. У вас есть всего лишь два дня, пока продлится полнолуние, чтобы открыть Кровавый Дневник. Не тратьте время попусту.
Елена кивнула.
— Я попробую.
— Тогда я и Чо возвращаемся в книгу. Нужно распределить магию этой луны на все три дня.
Елена прикусила губу. Она не хотела, чтобы Тетя Фила уходила.
Видение приблизилось к ней и прошептало слова, предназначавшиеся лишь для Елены:
— Все будет хорошо, моя дорогая. Но помни, что я сказала: раздели свою ношу. За твоей спиной человек из стендайского железа. Положись на него.
Сказав последнее слово, Тетя Фила закружилась в водовороте, возвращаясь в книгу в руках Эррила. После исчезновения мерцающего видения в закрытой книге ночь показалась еще более пустой и темной. Остались лишь Эррил и Елена.
— Что Тетя Фила сказала тебе на прощание? — спросил Эррил, протягивая дневник.
Елена взяла книгу, коснувшись пальцами его руки.
— Просто согреться.
Стоя в карауле, Толчук свернулся у края ущелья, устремив взгляд через долину расплавленной реки. Снизу поднималось марево, как дыхание огнедышащего зверя, но Толчуку не требовалось прохладное укрытие. За потоком лавы лежало дварфское королевство, и, даже не имея Сердце народа в качестве проводника, Толчук знал, что цель его путешествия находится там. Услышав историю о Мимбливаде Тридле и рудниках Гухальманти, Толчук понял, что должен добраться до древних туннелей. Он должен уважать последнюю волю отца: вернуть Сердце туда, откуда его добыли.
Но зачем? Почему это так важно? Это могло как-то помочь снять заклятие Зла с его народа? И что должно было случиться с его предком, Клятвоотступником, предателем Страны?
Грохот камней оповестил Толчука о чьем-то приближении. Он взглянул на луну. Для смены караула было еще слишком рано. Может быть, Елена закончила беседу с духами книги. Он молился, чтобы она нашла способ пересечь ущелье. От этого зависели все его надежды.
Из темноты, тяжело дыша и спотыкаясь, выбралась маленькая фигура. До него донесся голос:
— Лорд Глыба, я вижу, вы нашли теплый уголок, чтобы скоротать эту ночь. Кому нужен лагерный костер, если есть непроходимое пекло для согрева?
Толчук тяжело вздохнул. Это был Магнам, самый низкорослый из дварфского отряда.
— Что есть не так?
Магнам привалился рядом, сердито поглядывая на ущелье.
— Как ни странно для этой проклятой страны, ничего. Следует признать, маленький ворг с лягушачьим лицом заключил неплохую сделку. Старая знахарка сказала, капитан идет на поправку после вонючих припарок, лихорадка спала. Она высушивает остатки водорослей у огня.
— Есть приятно слышать Джерику лучше.
— Да, по твоему мрачному тону видно, что ты в полном восторге.
Толчук повернулся к дварфу спиной.
— Что ты хочешь?
Магнам снял сумку.
— Кусок теплого мяса и тощие репки.
Толчук хрюкнул.
— Прошу, — сказал Магнам, усаживаясь рядом с ним, не получив приглашения.
Толчук не обратил на еду и гостя никакого внимания, продолжая разглядывать ущелье.
— Ты хочешь поговорить об этом? — спросил Магнам.
— О чем? — проворчат Толчук.
— С тех пор как мы разложили лагерь, ты дергаешься, как свинья в крапиве. Я пришел сюда убедиться, что ты не пытаешься переплыть через реку в одиночку.
Толчук хмуро взглянул на маленького надоедливого дварфа.
Магнам пожал плечами и откинулся назад, опершись на руки.
— Я изучил карты. Это как раз вон там, если хочешь знать.
— Что?
— Гухальманти. Гора старого сумасшедшего Мимбливада.
Толчук выпрямился.
— Где?
— Ты обещаешь не прыгать в ущелье и не перебираться через огненную реку вброд?
— Где? — повторил огр.
Магнам вздохнул и поднял руку.
— Прямо за этим острием. Видишь гору в виде кривого зуба?
Толчук вгляделся сквозь яркий свет, бьющий из ущелья. Ее было трудно не заметить: один из самых высоких пиков, тянущихся к небу. Луна, казалось, цеплялась за ее острую вершину. Там находилась Гухальманти, «Гора Скорбящего Сердца», месторождение каменного сердца и эбонита, колыбель, из которой на эти земли впервые ступил Темный Лорд.
Толчук подошел к краю ущелья.
Магнам нахмурился.
— Помни о своем обещании. Никаких прыжков в пламя смерти.
Прежде чем Толчук успел ответить, позади него раздались голоса, громкие и взволнованные. Он обернулся и увидел, что большая часть их отряда шагает вверх по склону по направлению к ним. Елена и Эррил шли во главе.
— Думаю, ты должна тщательнее это обдумать, — настаивал Эррил.
— Луна почти полностью взошла, — ответила Елена. — Мы достаточно долго спорили. Теперь нужно попробовать.
— Но эта магия не проверена. Ты никогда не пробовала обуздать такую массу энергии. Может быть, лучше начать с малого.
Пара взобралась к наблюдательному посту Толчука, за ними поднялись Веннар и четверо дварфов. Толчук предположил, что Мама Фреда осталась присматривать за Джериком.
Как только Елена показалась целиком. Толчук немедленно заметил в ней перемены.
Магнам тоже заметил. Дварф ахнул:
— Матерь Всеблагая, девочка покраснела аж до подбородка.
