— Не делай глупостей, начальник тебя не примет, а если узнает, что ты здесь, может сам с удовольствием будет за тобой охотится. Вот что, молодой человек, сначала давай перекусим и сообща покумекаем, что тебе делать дальше.
Мы заходим в избу. Пока я сижу на лавке и мучительно думаю, что делать, старушка раскочегарила плиту и вскоре ароматный запах гречихи заполнил все пространство.
— Иди поешь.
Передо мной стоит миска с ароматной кашей. Пока я ее наворачиваю, женщина задает мне вопросы.
— Так выходит ты из тех военных, которых загоняют в тайгу для выживания?
— Да, я из такого отряда.
— Здорово ты видно насолил начальству. За двадцать лет, как создали ваш центр, это третий случай, когда дали команду всем стражникам порядка, жителям деревень и поселков нашего района вылавливать вашего брата.
— А тех поймали?
— Кого?
— Ну тех, на которых до меня был заказ.
— А как же, их убили в тайге. И тот кто убил, получил хороший приз.
— Но наших ребят очень часто забрасывают в тайгу…
— На них не приходило указание сверху, так что те почти все возвращались. Если уж они и гибли в лесах, то только по своей глупости и от страха.
— Значит мне придется опять пробираться по тайге.
— Придется. Стражники порядка натасканы на ловле зэков, бежавших из тюрем и колоний, знают в лесах, каждую тропку, все ложбинки, каждый кустик, так что надо быть очень осторожным. Как можно дальше держаться от жилья и дорог и больше придерживаться ручьев и речек.
— Почему?
— У тех, кто за тобой будет гнаться, могут быть собаки. Сбить след можно только в воде.
— Все понятно.
— Сейчас ты попьешь чайку, отдохнешь часика два и давай… уходи. Не хочу неприятностей от нашего начальства, а то не будут еще оказывать помощь.
Опять в лесу. Теперь у меня все на нервах. Слух обострен, иду по кошачьи, переступая с пятки на носок, внимательно изучаю окрестность и землю под ногами. Начало темнеть, пришлось залезть на ель и пристроиться для сна.
Проснулся под утро от хруста сучка и тихого разговора. У ели, на которой сидел, остановились два человека, оба в выцветших гимнастерках и штанах, заправленных в сапоги, со старенькими вещ мешками за спинами, на голове зеленые фуражки, в руках автоматы Калашникова.
— Куда же он исчез? — тихо спрашивает один другого.
— Тс… В темноте не очень то быстро набегаешься. Видел след в метрах двадцати от сюда. Осторожный черт, идет особым шагом, видно натаскан неплохо. Раз натаскан, то и под луной могет ходить.
— К Земляничной пошел наверно?
— А хрен его знает. Если так опытен, то не побоится на речку выйти.
— А если все-таки не выйдет?
— Значит Покровские его брать будут. Куды он денется-то, все равно помают, только в другом районе…
Мужики неторопливо пошли дальше. Я сполз с ели и стал осторожно двигаться на юг. Пожалуй, мне сейчас нужно оружие.
Топаю шесть часов. Но вот, поднял ногу и застыл. Запах табака добрался до меня и неприятно защекотал носоглотку. Осторожно припал к хвое. Кажется не заметили. Пячусь назад и прячусь за деревья. Где же они? Внимательно изучаю между стволами елей хоть маленькую зацепку. Ничего не видно. Кажется сквознячок идет левее, перебираюсь влево на полусогнутых и опять застываю за деревом. Мне показалось, у ветхого пня чуть подрагивают кусты черники. Я еще больше углубляюсь влево и стараюсь незаметно обойти невидимую засаду.
За пнем, в густоте черничных кустов, расположился только один стражник. Он почему то смотрит на восток, чуть потягивая самокрутку. Автомат лежит под рукой.
Я прыгнул на его спину и сильнейшим ударом заехал по шее. Слышен хруст костей. Парень дернулся и затих. Обшариваю тело, достаю кинжал, документы, подсумок с автоматными дисками, фляжку. Странно, где же вещевой мешок, стражники без них в тайгу не ходят. Подтягиваю к себе автомат. И тут у меня мелькнула мысль. Он не один, этот парень лежал в засаде и смотрел на восток, значит, напротив его лежит второй тип и смотрит сюда. Они все же вычислили где я пойду и ждали меня. Наверно у того мужика вещ мешок. Черт, заметил он меня или нет. Стараюсь отползти с оружием подальше и, почувствовав себя в безопасности, приподнимаюсь. Господи, да недалеко от меня дорога. Вот почему стражник смотрел на восток, он был уверен за свой тыл, думал, что я не пойду по дороге. Опять продолжаю движение на юг. Теперь второй стражник точно сядет на хвост.
Неожиданно лес кончился, я выбрался на какую-то пыльную дорогу, за ней большое травянистое поле. Слева слышен шум мотора машины, голоса детворы и даже видны крыши домов. Стараясь не оставлять следы на песке, перебираюсь через колею и падаю в траву, по-пластунски ползу вперед.
Передо мной открылась чудесная панорама. Я на гребне обрыва, под ним река. Этот берег крутой, зато другой пологий, весь заросший лесом. Справа, где поселок, река заворачивает. Я, не двигаясь, слежу за речкой уже час. Инстинкт самосохранения не позволяет мне делать резких движений. Вдруг, мне показалась, что на противоположном берегу дернулись кусты ольхи. Ярко зеленым цветом мелькнула фуражка. Значит и здесь засада.
Первыми не выдержали стражники. По неведомому мне сигналу, они стали выбираться из засад и вскоре вдоль берега к поселку двинулась редкая цепочка охотников. И все равно, я не двинулся с места. Решил дождаться темноты.
Подлая луна освещает все вокруг, как хороший фонарь. Мне ждать больше нельзя. Прихватив за цевье автомат, прыгаю с обрыва вниз. Песок амортизирует под ногами и не дает рухнуть на берег. Шлепнулся на бок у самой воды. Только выпрямился, чтобы плюхнуться в реку и тут же прозвучал выстрел. Плечо у меня дернулось, потом жар боли резанул по телу. Я уже рухнул в воду. До чего же неудобно с автоматом и потом левая рука онемела и не слушается. Под водой сжался в комок и отдал себя на волю течения, автомат как противовес не позволяет всплыть на верх. Выскочил над водой, когда совсем уже не хватило воздуха. Напротив светятся окна домов поселка, меня несет течением мимо них. Стараюсь добраться до противоположного берега. Еле-еле нащупал дно и потихонечку выбираюсь на песок. Боль в плече неимоверная. Лежу в траве и пытаюсь пальцами здоровой руки нащупать рану. Сволочь, это же настоящий снайпер, надо же, так ловко и долго сидел в засаде. Вот и дырочка входа пули, кажется ее выхода нет. Я прижимаю к ней мокрую майку и вдруг мне показалось, что по берегу, кто то крадется. Чуть приподнимаюсь, здоровой рукой вскидываю автомат и нажимаю на курок. Грохот очереди разбудил ночь. Выпускаю весь диск. Выкидываю его на землю, выдергиваю из подсумка другой и заряжаю оружие. Надо от сюда убираться. С трудом поднимаюсь и машинально иду вдоль берега реки, подальше от поселка. Боль такая, что мне уже не до самосохранения. Пусть догонят и убьют. На мое счастье, луна южнее и поэтому тень от деревьев и кустов полностью перекрыла этот берег, и похоже с того берега даже трудно заметить, как я не скрываясь, бреду по песку. Через некоторое время вдруг вышел к мосту. Залез под куст и попытался взять себя в руки. На перила моста облокотились две фигуры. Одна из них видно курит, так как красноватый огонек периодически вспыхивает у лица. Пользуясь тенью деревьев и кустов, добираюсь до небольшой насыпи дороги, поближе к охранникам. Слышен шум подъезжающей машины. На мост выскакивает газик и останавливается напротив двух фигур.
— Семен, — слышен голос, — у вас все в порядке?
Из машины вылезает человек и присоединяется к тем двоим.
— Все в норме, Никодимыч.
— Слышали выстрелы?
