— Отнеси все фотографии в лабораторию, пусть увеличат и размножат. Передадим всем патрулям и постам ГАИ. Потом зайди в буфет, возьми что-нибудь перекусить. Наверное, обедать сегодня не придется.
Сергей вышел. Несколько минут спустя бесцеремонно ворвались двое парней с диктофонами.
— Здравствуйте. Товарищ майор, мы корреспонденты местного радио. Нас интересуют подробности событий последних дней. По городу поползли слухи о перестрелках, массовых убийствах. Что вы можете сказать по этому поводу? Начальник ГУВД отказался сообщить нам подробности, но поставил нас в известность, что вы занимаетесь расследованием этого дела.
Болотов поморщился, как от зубной боли:
— К сожалению, ничего определенного не могу вам сейчас сказать. Следствие находится в начальной стадии, и мы еще не располагаем какими-то определенными данными.
— А что вы можете сказать по поводу причастности ко всем этим происшествиям хозяина сгоревшего домика, Воронова?
Болотов мысленно выругался. И откуда, черти, все узнают? Корреспонденты все наседали с присущей их профессии нахальностью.
— Вы считаете, что все эти происшествия связаны между собой?
— У меня есть основания это предполагать, но не более того.
— А Воронов имеет к этому отношение, или это случайность, что сгорел именно его домик?
— Это не более, чем предположение. И боюсь, что вы делаете неверные и поспешные выводы. Мы бы хотели задать Воронову несколько вопросов, возможно, это прольет свет на происходящее. К сожалению, в настоящий момент мне нечего вам больше сообщить…
Выпроводив парней, уже не скрываясь, вслух, выругался. Растрезвонят теперь некстати, и запретить нельзя, теперь свобода печати и слова, черт бы ее побрал, эту свободу. Он набрал номер приемной генерала.
— Зиночка, это Болотов. Дай мне, пожалуйста, шефа. Та прозвенела серебрянным колокольчиком:
— Сейчас, Игорь Константинович.
Через несколько секунд в трубке прогудел бас генерала:
— Слушаю тебя, Игорь Константинович.
— Товарищ генерал, я сейчас двух проныр с радио спровадил. Им откуда-то стало известно, что хозяин сгоревшего дома некий Воронов. Я подозреваю, что он имеет отношение ко всей этой кутерьме. Если так, то, боюсь, эти говоруны могут спугнуть его. Нельзя ли на какое-то время наложить табу на его имя?
— Боюсь, что нет. Ты же знаешь, сейчас все независимые стали, и всем подавай жареное. Если уж сами пронюхали, теперь их трудно остановить. А что, может сильно повредить?
— Да пока не знаю, подстраховаться не мешало бы.
— Хорошо, я попробую договориться придержать пока информацию о Воронове, в интересах следствия.
Генерал отключился. Вошел Сергей с бутербродами в руках.
— Давайте подкрепимся, Игорь Константинович.
Тот взглянул на часы.
— Ого! Уже три часа. Фотографии отдал?
— Отдал.
— Надо бы пока описания сообщить.
— Я уже сделал.
— Ну, молоток. Давай перекусим и навестим Кима Георгиевича. Скорее всего, впустую, но попытка не пытка.
Минут через сорок они подъехали к дому, в котором жил Воронов. На настойчивые звонки никто не открывал. После шестого или седьмого звонка дверь в соседнюю квартиру приоткрылась на ширину цепочки, и в щель высунулось любопытное старушечье личико.
— Вы к Киму Георгиевичу? А его нет. Он и не ночует уже две ночи.
Болотов повернулся на голос.
— А вы откуда знаете, что две ночи?
Старуха обиженно поджала губы.
— У меня, знаете ли, слух еще хороший, а за стенами все слышно. А вы кто такие будете?
— Мы из милиции.
Болотов вынул удостоверение, протянул старухе. Та, внимательно изучив, вернула обратно.
— Все его ищут, вот и милиция теперь ищет. Что он натворил? Вроде, человек интеллигентный, обходительный…
— А кто его еще ищет?
— А вчера приходил какой-то молодой человек, сослуживцем его представился. Днем приходил. Сказал, служили они вместе. Приехал, говорит, издалека, а Кима-то Георгиевича нет. Все расспрашивал, где его найти можно. А мне почем знать? Человек он молодой, красивый. Разведен. Мало ли где он может пропадать? А вот вчера, вечерком, видела я его, Кима-то Георгиевича, мельком.
— А в котором часу, не помните?
— Да часов в восемь. Бежал по лестнице, как угорелый…
Болотов и Новиков вышли на улицу, сели в машину. Щелкнув зажигалкой, Болотов прикурил, выпустил струю дыма через нос.
— Интересное дело получается, Сережа. Днем Воронова спрашивал какой-то сослуживец. Сослуживец? Вечером Воронов появляется дома после двухдневного отсутствия и, как утверждает соседка, спешит, как на пожар. Чуешь, чем пахнет? — Болотов многозначительно поднял палец. — А три часа спустя звонит неизвестный гражданин и сообщает о пожаре в садах. И надо же, сгорел именно домик Воронова. А около домика следы протекторов шин, тех же, что и у дома Шахова, и в лесу, на месте драки. Кажется, нам есть о чем побеседовать с отставным майором. Сейчас давай в управление, я выправлю санкции на обыск квартиры и гаража Воронова, а ты займись фотографиями. Предупреди, что подозреваемый, возможно, вооружен и очень опасен. Ну все, заводи, поехали.
Два часа спустя Болотов докладывал:
— … А вот, товарищ генерал, результаты осмотра квартиры и гаража Воронова. В квартире царит погром, там уже до нас кто-то побывал. В квартире ничего особенно интересного нет. Разве что в прихожей, в шкафу, обнаружили упаковку дробовых патронов 12 калибра с одной недостающей пачкой. Причем взятой совсем недавно. А вот в гараже обнаружен тайник. В нем присутствуют следы ружейного масла.
— У Воронова есть официально зарегистрированное оружие?
— У него есть разрешение, но свое ружье он продал, мы проверили. Тайник небольшой, охотничий дробовик там не поместится. Видимо, обрез. И еще одна маленькая деталь. В тайнике нашли патрон от автомата Калашникова, закатился в щель между досками. А в сгоревшем домике найдены стреляные автоматные гильзы. Я прошу, товарищ генерал, санкцию на арест Воронова как подозреваемого номер один.
— Хорошо. Держи меня в курсе дальнейших событий. В розыск уже объявили?
— Да, всех троих, и машину Воронова тоже.
— Ну что же, будем ждать результатов. Да, и еще, Игорь Константинович. Не успел я этих балаболов с радио удержать. Пока созвонился, информация уже пошла в эфир. Так что задача твоя теперь усложняется. Не исключено, что Воронов слушал новости и уже знает, что мы его разыскиваем. Вот так. Кстати, ты выяснил, за что его из армии уволили?
— Мы получили телефонограмму по свои каналам. Истинная причина увольнения несколько отличается от официальной версии. Он застрелил командира полка. На дуэли.
— Что, что?!
— Дуэль, товарищ генерал.
— Дуэль? — генерал недоумевающе посмотрел на Болотова. — Прости, я что-то недопонял или ослышался.
