— Нет, Борис Викторович, не ослышались. В последней операции, в которой участвовал Воронов, погиб весь его взвод. Виноват в этом был, или Воронов так считал, командир полка. Из всего взвода живым остался только Воронов. Он был тяжело ранен, полгода лежал в госпитале. После госпиталя, не отдохнув положенное время, вышел на службу. В первый же день пошел к командиру полка и вызвал его на дуэль. Пригрозил, что в случае отказа пристрелит того на месте. Комполка был вынужден согласиться. Кстати, стрелялись через платок, как в старые времена. Воронов ранил комполка, смертельно. Тот скончался по дороге в госпиталь.
— Да он какой-то зверь кровожадный!
— Да, но я не думаю, что он психически болен. Кроме этой записи в личном деле, ничто не говорит против него. Все опрошенные его знакомые отзываются о нем, как о сдержанном, воспитанном и умном человеке. Вы знаете, Борис Викторович, бывают официальные версии и похлеще этой. Из опроса его бывших сослуживцев явствует, что это выдержанный, грамотный и волевой офицер, один из лучших в части. В полку большинство офицеров не скрывают своего одобрения его поступку. И именно благодаря сослуживцам он так легко отделался. Ведь случай беспрецедентный. На заседании суда офицерской чести было решено, почти единогласно, опротестовать передачу дела в трибунал. В противном случае было решено устроить большой шум. Командование округа сочло за благо замять это дело. Кстати, после госпиталя Воронов лично развез в семьи погибших ребят личные вещи и награды. Посмертно.
Генерал побарабанил пальцами по столу, придвинул к себе фотографию Воронова, внимательно посмотрел.
— Эти сведения, конечно, говорят в его пользу. Тогда как-то не вяжется такая характеристика с убийствами.
Болотов возразил:
— С убийствами или с мерами самообороны? Я склоняюсь ко второй версии.
— Но как бы то ни было, мы обязаны провести расследование. Держи меня в курсе событий. Это сейчас — дело номер один. Оперативников тебе в помощь не требуется?
— Нет, пока в этом нет необходимости, справляемся своими силами.
— Ну, хорошо. На сегодня довольно, время уже позднее. Всего доброго, Игорь Константинович…
Болотов прошел в свой кабинет, где его, несмотря на поздний час, дожидался Сергей.
— Ну что, Игорь Константинович?
— Да ничего, Сережа. Будем ждать. Воронова мы прошляпили, будем теперь ждать, когда он обнаружит себя. Если, конечно, он не исчез из города, что вполне вероятно.
— Мы проверяем аэропорт, вокзалы, дороги из города.
— Это мы четыре часа назад взялись проверять. А у него в запасе были вся ночь и весь день. Теперь, Сережа, картина такая вырисовывается. Кто-то из них троих, вероятнее всего, Сергей Клименко, прищемил команде хвост, и теперь команда охотится за ним. А вот зачем — выясним, когда возьмем эту троицу. Нам до них добраться надо раньше, чем это сделает команда. Иначе мы ничего так и не узнаем. Представляю, каково им сейчас. Все же, что команде от них нужно? Теперь несомненно, что Клименко-старший и его приятель не покончили жизнь самоубийством. А дети Клименко либо что-то знают об этих убийствах, либо что-то из того, что им предшествовало. И охота, по всей вероятности, началась на них, а не на Воронова.
— А Воронов?
— Воронов мог и случайно рядом оказаться и стал нежеланным свидетелем. Как сторож в садах. Только с Вороновым не так просто оказалось справиться. Детали их знакомства сейчас не так уж и важны.
Рявкнул телефон. Болотов поднял трубку, с минуту слушал, потом сказал:
— Хорошо, сейчас будем.
Положив трубку на рычаг, посмотрел на Новикова.
— Ну, вот и ниточка появилась.
— Что там, Игорь Константинович?
— При въезде в город задержана машина Воронова. Номера липовые, техпаспорт с исправлениями. В машине — Сергей и Оксана Клименко. Собирайся, поехали знакомиться.
Ким положил Сергею руку на плечо:
— Здесь останови, Сергей.
Машина плавно остановилась у обочины. Ночные мотыльки заплясали в свете фар.
— Там за поворотом пост ГАИ. Отсюда я пойду пешком. Ты не торопись трогаться, дойду до поста, посигналю фонариком, потом двигайся. Я постою там за деревом, для страховки. Посмотрю, как вы проедете, мало ли что. Фары пока погаси, чтобы внимания не привлекать.
Оксана спросила:
— Ким, а если нас задержат?
— Плохо, конечно, но не смертельно. Милиции вам предъявить нечего. Держитесь своего: ничего не знаем, ничего не видели. А без оснований они вас больше чем на двое суток задержать не имеют права. На всякий случай, вот телефон моего знакомого, если что — свяжемся через него.
Ким черкнул несколько цифр в записной книжке, вырвал лист и подал Оксане.
— Запомните и сожгите. Зовут его Володя. Но будем надеяться на лучшее.
Сергей взял свою сумку, протянул Киму.
— Переложи ібабкиі в ікейсі. Если задержат, не хочу лишних зацепок.
Ким молча переложил деньги в ікейсі, вернул сумку Сергею:
— Ну все, я пошел.
Он вышел из машины и сразу растворился в темноте. Сергей и Оксана сидели какое-то время молча. После паузы Оксана спросила:
— Как думаешь, обойдется?
— Обойдется, сестренка. Похоже, с Кимом не пропадешь.
Она улыбнулась в темноте.
— Ты меняешь свое мнение о нем.
— Да ладно тебе… Он действительно хороший мужик, надежный.
Помолчали. О закрытое стекло нудно бился комар. Где-то на трассе, еще очень далеко, надсадно гудел двигателем на подъеме грузовик.
— Сережа…
— Что, Ксана?
— Спасибо тебе, Сережа.
Сергей, ни о чем не спрашивая, прижал ее к себе, погладил пышные волосы.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, сестренка. Ради этого я на все готов. А Ким… Кажется, он действительно не такой, как другие. И я рад, что ошибался. Знаешь, я…
Он замолк.
— Фонарик. Ким сигналит, надо ехать.
У КП их остановили. Сергей опустил боковое стекло. Два сержанта неторопливой походкой приблизились к машине. Один козырнул, представился.
— Ваши документы, пожалуйста.
Второй тем временем стал обходить машину, внимательно ее осматривая. Сергей молча вынул права и техпаспорт, протянул сержанту. Тот с минуту изучал документы при свете фонарика. Подозрительно посмотрев на Сергея, спросил:
— У вас есть доверенность? Документы выписаны на имя Воронова.
Второй сержант, услышав фамилию, взглянул на первого, быстро пересек шоссе и вошел в здание КП. Сергей видел через стекло, как он стал звонить по телефону. Кроме него в комнате находилось трое парней в пятнистых камуфляжках. Стоящий рядом с машиной гаишник переспросил:
— Так есть у вас доверенность?
Сергей лихорадочно соображал. Рвануть сейчас с места было бы опасным шагом. Если до сих пор они были чисты в глазах закона, то сопротивление сотруднику милиции грозило осложнениями. И потом, те трое
