— Что не так? Всё точно, как на моей этажерке…
— Нет, не так!
— Поспорь, давай поспорь…
— А я говорю, не так!
Нина выбежала из сарайчика и бойко застучала белыми босоножками по ступенькам крыльца.
Лара взяла рисунок и начала сличать его с тем, что она изобразила на доске.
— Из тютельки в тютельку, — усмехнулась она. — И что это ей вздумалось?
— А ты знаешь, Лара, — вдруг сказал Петя. — Нина что-то скрывает…
— Что скрывает?
— Да вот насчёт расчёски… Накричала тут: привязываешься! Никто к ней и не думал привязываться, а она сразу на меня.
— Выфрантилась и воображает! — и Юра до того смешно скорчил губы и сделал пальцами над головой, что Лара невольно рассмеялась.
Когда вернулась Нина, Лара спросила:
— Что же ты ничего не говоришь, Нина?
— О чём? — вскинула та брови.
— Да вот о расчёске.
— А что мне о ней говорить? — Нина хотела что-то сказать, но вдруг слёзы хлынули у неё из глаз.
— Нина, да ты что это? — обняла её Лара.
Нина долго не могла говорить. Юра и Петя молча переглядывались. Сквозь всхлипы они слышали бормотание Нины:
— Он… он… ловил птиц… принёс их… много принёс… и в баню…
— Ты погоди, Нина, зачем же плакать? — успокаивала её Лара.
— Да. А я должна за ними ухаживать.
— Зачем же ухаживать? — вскричал Юра. — Их надо выпустить, вот и всё.
— Попробуй выпусти! Он тебе так выпустит, что… Он же их на базар понесёт.
Петя хорошо знал брата Нины. Три года назад Николай Звездин, учившийся тогда в восьмом классе, бросил школу. Он не стал работать в колхозе, а поступил в лесничество, откуда его уволили через две недели. С тех пор он нигде не работает, бродит иногда по поселку, широкоплечий, с огромными наглыми глазами.
Отирая лицо, Нина ушла.
— Вот тебе и расчёска! — сказал Юра, невесело усмехаясь.
Лара торопливо убрала с верстака обрезки дощечек, смела пыль и сказала:
— Садитесь, ребята! Давайте обдумаем, что делать!
Поздно вечером Петя и Юра сидели недалеко от дома Звездиных и молча наблюдали за всеми, кто выходил или входил к ним. Когда у Звездиных погас свет, Петя шепнул:
— Подождём ещё минут пять и пойдём наклеивать.
Они приблизились к смутно белевшей калитке.
Петя развернул большой лист бумаги и прошептал:
— Давай мажь!
Юра достал помазком из банки клею и намазал его на бумагу. Потом Петя перевернул лист и припечатал к калитке. Когда утром колхозники шли на работу, то с дороги могли читать на калитке у Звездиных такие слова:
Здесь живёт известный тунеядец
Николай Звездин.
Занимается тем, что ловит птиц, продаёт их на базаре и тем живёт.
Позор тунеядцам!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мыс Доброй Надежды. Ещё схватка с Моргунком. Зяблик и зорянка
Отец пришёл обедать, как и всегда, в час дня. Ребята только что вернулись из школы и, поливая друг другу на руки, умывались. Бабушка торопливо собирала на стол.
— Чем тебе помочь, бабушка? — спросил Петя.
— Садись уж! Всё сама сделаю.
Но Петя глянул на стол, схватил миску и побежал в погреб за огурцами. Когда он вернулся, Юра уже сидел рядом с отцом и даже ухитрился залезть к нему под руку. Оба белокурые, с широкими розовыми лицами, они совсем не походили на чёрного загорелого Петю. О нём говорили, что он вылитая мать.
— Сегодня ночью кто-то сильно подшутил над Николаем Звездиным, — говорил между тем отец. — Вывесили плакат на самых дверях и назвали Николая тунеядцем.
— И правильно! — сказала бабушка. — Тунеядец и есть. Какой здоровый и до сих пор не работает.
— Только и разговору, что об этом… Интересно, кто же это так подсадил Николая?
Юра сверкнул озорными глазами на Петю и вдруг сказал:
— А это мы с Петей сделали.
— Что? — задержал руку с ложкой отец. — Вы?
Он посмотрел на Петю, и тот, заливаясь краской, кивнул.
— Ты хоть помолчал бы, — строго сказала бабушка, — а то вот поймает где-нибудь Николай да и придушит.
— Не придушит, правда, Петя? Вдвоём-то мы ему дадим!
— Ну ты, вояка! — засмеялся отец. — Не особенно руками-то разводи.
После обеда Юра достал коробку с яйцами и, вынув одно, сказал Пете:
— До чего же хитрая эта сойка! Все птицы кричат, прикидываются больными, когда подходишь к их гнезду, а сойка моментально замолкнет и исчезнет. Вот я искал, искал её гнездо и только вчера нашёл.
— Даже сойка вас с Моргунком не перехитрила, — сердито возразил Петя.
— А что ты всё время на Моргунка нападаёшь? Моргунок — очень хороший парень.
— Ничего себе, хороший! Напрасно ты с ним связался.
— Я с ним не связывался, а…
— Что «а», — перебил его Петя. — Говори, что «а»?
— Ничего. Пойдём на мыс, — предложил Юра.
— Нет, мне ещё надо ботанику повторить.
Но едва младший брат вышел из дома, как Петя бросился за ним. А что если Юра решит вместе с Валькой рыскать по птичьему городку? Петя нырнул в кусты на пригорке, раньше Юры вышел к речке и сел под мостом, глядя, как резвятся рыбки в прозрачной воде.
— Ой, — остановился около него Юра. — Как ты тут оказался? Ты же хотел заниматься…
Петя достал из-под рубашки учебник и помахал им.
— Вот он! Я буду заниматься на берегу.
Они вышли к морю, сняли рубашки и растянулись под солнцем. Петя открыл учебник и стал про себя читать, а Юра просто лежал и жмурился. Вдруг Петя улыбнулся и сказал:
— А знаешь, Юрка, как мы назовём свой мыс!
— Какой мыс?
— Вот тот самый, где мы сейчас лежим. Мы назовём его мысом Доброй Надежды.
И он объяснил, что на юге Африки есть мыс такого же названия. А назвали его так моряки, которые
