приведу тебя домой раненой.
— Это я отгрызла ему уши, Такур! — свирепо воскликнула Ратха. — Да, он унес пестроспинку, но оставил кусок своей шкуры у меня в зубах!
— Ха! — хмыкнул Такур, обходя кругом и обнюхивая ее. Он вылизал следы укусов на горле Ратхи, содрав языком мелкие сгустки крови. Потом сжал раны челюстями так, что брызнула кровь.
Ратха забилась и заскулила.
— Тише, однолетка. Хочешь, чтобы укусы загноились? Это случится, если дать им зажить слишком быстро. Все, я закончил.
— Такур, — быстро сказала Ратха. — Я знаю, кто был этот захватчик.
Он моргнул и уставился на нее, и Ратхе вдруг стало не по себе под этим странным взглядом.
— Тот самый, которого я видела на тропе.
— Однолетка, это был… — начал было Такур.
— Нет, это не был глупый племенной молодняк! Разве племенной котенок мог бы убить пестроспинку Фессраны? Такур, я видела его и сражалась с ним! — Ратха помолчала, внимательно глядя на него. — Там, на тропе, ты спросил меня, заговорил ли он со мной в тот раз, когда я случайно наткнулась на него в кустах. Это напугало меня. Но сегодня ночью я снова увидела его, и думаю, что ты должен еще раз задать мне тот же вопрос.
— Нет! Я жалею, что спросил тебя тогда об этом! Я не хотел напугать тебя.
— Но я больше не боюсь, Такур. Я хочу знать, почему! Почему ты спросил меня, заговорил ли со мной Безымянный?
— Ратха, я не могу… — в смятении начал Такур. Глухой свист травы не дал ему закончить, и в следующее мгновение из тумана, прихрамывая, вышла Фессрана. Она повела носом и сердито посмотрела на Ратху.
— Пта! Я всю ночь сражалась с разбойниками, а она даже не смогла посторожить стадо пестроспинок, не растеряв половину! Неужели ты забыла все, чему я тебя учила, маленькая?
Ратха открыла было рот, чтобы огрызнуться, но взгляд Такура заставил ее замолчать.
— Я отведу Ратху к Нарир, а потом помогу тебе разыскать отбившихся пестроспинок, — успокоил он Фессрану.
— Если Безымянные дадут тебе уйти, — оскалилась Фессрана. — Сегодня их в лесу больше, чем блох на брюхе Меорана.
— Ты сможешь присмотреть за лошадьми до моего возвращения?
— Конечно. Забирай маленькую и иди. В пещере у Нарир ей будет намного безопаснее, чем здесь! — буркнула Фессрана и похромала прочь от Такура и Ратхи.
— Я тоже сражалась с разбойниками! — сердито зашипела Ратха. — Почему ты не разрешил мне сказать ей?
— У нас нет времени, однолетка. Нам нужно торопиться. Захватчики могут прорваться, поэтому я не хочу, чтобы ты оставалась здесь.
— А можно мне не возвращаться в пещеру? — спросила Ратха, устало переставляя дрожащие лапы рядом с Такуром.
— Однолетка, неужели тебе мало сегодняшней ночи? Ты едва стоишь на лапах, неужели ты думаешь, что у тебя хватит сил на новую схватку с Безымянными? Нет, тебе лучше вернуться.
— Хорошо, Такур, — зевнула Ратха. — Я устала.
Они не успели далеко уйти, когда из тумана выступили несколько фигур и помчались к ним. У Ратхи тревожно ёкнуло сердце, но это оказались племенные пастухи.
— Привет тебе, Такур Вырванный Коготь, — сказал первый пастух.
— Привет тебе, Срасс из пещеры Саларфанга, — ответил ему Такур. — Как нынче след?
Срасс опустил голову и пошевелил усами.
— Безымянные становятся все более дерзкими. Они напали на группу пастухов, которые хотели присоединиться к нам. Наш народ прорвался, но двое сильно покусаны. — Пастух перевел взгляд на Ратху. — На твоем месте я бы не ходил этой тропой сегодня ночью, маленькая.
— В логове ей будет безопаснее, — возразил Такур.
— Тогда вырой ей логово на лугу, — посоветовал Срасс и пожал плечами, встретив гневный взгляд Такура. — Делай, как хочешь, Вырванный Коготь, но если вы ступите на тропу до рассвета, то не дойдете до угодий племени.
— Я думала, что Безымянные убивают только стадных животных, — тоненьким голосом пискнула Ратха.
— Они убивают всех, кто принадлежит племени. Они ненавидят нас.
— Яарр, Срасс! — прорычал товарищ пастуха, самец постарше, со сломанными зубами и весь покрытый шрамами. — Ты говоришь так, словно Безымянные настолько разумны, что могут ненавидеть! Разве Меоран не сказал, что все Безымянные и бесплеменные являются безмозглыми животными, неотличимыми от наших стадных?
— Животные тоже могут ненавидеть, — пробурчал Срасс, однако поспешно опустил хвост, и Ратха почувствовала, как изменился его запах. Он испугался. — Довольно, Тевран, — поспешно сказал Страсс, не поднимая глаз. — Я не оспариваю слова нашего вожака, так что нечего настораживать уши! — Лучше вам остаться на лугу, Вырванный Коготь, — повторил он. — Я слышал, что эта маленькая обещает стать отличной пастушкой, будет нехорошо, если племя потеряет ее.
Такур отвернулся, подрагивая усами. Ратха посмотрела на него, вопрошающе склонив голову.
— Желаю вам всегда есть сидя и спать в самой сухой пещере, племенные пастухи, — вежливо сказал ее наставник Срассу и Теврану.
Но когда Такур проходил мимо Ратхи, она услышала, как он еле слышно пробурчал себе под нос:
— Чтоб тебе хвост отгрызли и вся шерсть выпала, Тевран!
Бросив последний взгляд на пастухов, Ратха опустила голову и потрусила за наставником.
— Мы возвращаемся? — спросила она, поравнявшись с ним.
— Нет. Срасс прав. Тропа сейчас слишком опасна.
— Ну вот, а мне захотелось домой! У меня весь подшерсток промок, — не скрывая раздражения, процедила Ратха.
— Мы не можем вернуться, однолетка. По крайней мере, до рассвета.
— А что если захватчики снова нападут на нас?
— Тогда мы с тобой заберемся на ближайшее дерево.
Ратха поежилась и отряхнулась, рассыпав во все стороны мельчайшие брызги. Потом звонко чихнула.
— Давай вернемся к греющему камню, — предложил Такур. — Ты свернешься клубочком между мной и Фессраной. Мы согреем тебя.
— Фессрана на меня злится, — проворчала Ратха.
— Я посоветую ей поточить когти на ком-нибудь другом. Идем, однолетка! — сказал Такур.
Ратха зевнула, широко разинув пасть, так что у нее снова заболели челюстные мышцы. Такур властно взмахнул хвостом, но Ратха и не думала ему подчиняться. Она прижала уши и отвернулась.
— Ратха!
Но она даже ухом не повела и упрямо зашагала в туман.
Позади послышался топот лап и свист мокрой травы. Остановившись, Ратха обернулась и сердито посмотрела на наставника.
— Безмозглая однолетка, ты не можешь вернуться домой одна! Ты — маленькая!
Но Ратха упрямо отвернулась и побежала в другую сторону.
Такур снова преградил ей дорогу.
— Уходи! Я больше не хочу, чтобы ты был моим учителем! — зарычала Ратха. — Фессрана строгая, но она слушает, что я говорю, и отвечает, когда я спрашиваю! И я больше не маленькая! Ты бы не привел меня сегодня на луг, если бы я была такой!
— Когда ты так ведешь себя, мне тоже кажется, что я совершил ошибку, — устало сказал Такур. — Яарр! Вернись, однолетка! — крикнул он вслед удирающей Ратхе.
